Марина вздрогнула, инстинктивно потянулась к лямке сорочки, чтобы вернуть ее на место, но я задержал ее руку, крепко, но осторожно обхватив за запястье.
— На твоем месте не могло быть другой, Марина, — проговорил я тихо, после чего скользнул губами по скуле к уголку рта. — Я не имею обыкновения хотеть всех подряд. И жду того же от женщин, с которыми сплю.
Зайдя Марине за спину, я стянул и вторую лямку сорочки, обнажая небольшую, идеальной формы грудь. Член встал колом, особенно когда поймал в отражении зеркала на стене, ответный потемневший взгляд, в котором контрастом плескалась неуверенность.
— Давай обговорим методы расплаты, Марина, — сказал, опуская глаза ниже. — Что для тебя приемлемо? Что нет? Чему я мог бы тебя научить, или ты уже умеешь все? Ты же не думаешь, что все обойдется одним разом, девочка?
Я отошел, оперся бедром на стол и сложил руки на груди. Марина так и стояла в паре метров от меня, и по ее участившемуся дыханию, от которого высоко поднималась обнаженная грудь, было видно, что она дико взволнована.
Я же пытался взять себя в руки, чтобы ее «расплата» стала гораздо большим, чем Марина себе это представляла. Ведь так просто было уложить сейчас девчонку на стол, задрать ей подол и оттрахать. Но мне нужно было иное.
— Не обойдется одним разом? — шепнула Марина, и я покачал головой.
— Разумеется, нет. Или думаешь, что на панели бы тебе хватило побыть товаром… скажем, час?
На девичьих щеках заалел румянец. Я ждал, что она мне ответит. Терпеливо, насколько это было возможно. И получил совсем не тот ответ, которого ждал. Вернее, он стал для меня громом среди ясного неба.
— Я… не знаю, что для меня приемлемо, Камиль… потому что еще никогда не была с мужчиной.
Эти слова были настолько неожиданными, что меня будто пригвоздило к полу. Марина была невинной? Может, в клинике ошиблись и обладали неверной информацией относительно ее возраста? Такое бывает в этом веке с девушками двадцати лет?
— Ты девственница? — тупо переспросил я, не понимая пока, что с этим всем делать.
— Во всех местах, — добила меня Марина, вновь сверкнув глазами.
Подойдя к ней, я сделал то, чего желал сейчас меньше всего на свете — вернул лямки сорочки туда, где им было самое место. После чего, пожав плечами, кивнул на дверь.
— Я подумаю, с чего начать брать плату, девочка, — хмыкнул, понимая, насколько буквально теперь звучит это слово. — А пока отдыхай, как я и сказал.
Сделав вид, что я увлечен тем, чтобы налить себе виски, я отвернулся от Марины и больше на нее не взглянул. Даже тогда, когда за девчонкой закрылась дверь, стоял и смотрел на то, как красиво играет гранями свет в янтарной жидкости бокала.
И старался ни о чем не думать.
— Сделка проведена, — сообщил мне Дима, когда мы встретились в моем кабинете утром следующего дня. — Ты бы видел лица продавцов. Получили едва ли не в два раза больше, чем потратили на квартиру.
Он устроился напротив меня, я же инстинктивно взглянул наверх. Прислушивался к шагам Марины, но ни черта не мог разобрать. И этот взгляд не ушел от внимания Ежова.
— Ты не один? — вскинул он брови, прекрасно зная о том, что у меня есть табу.
С некоторых пор я не водил женщин к себе домой.
Вернее, табу не есть, а было…
— Не один, — ответил как можно спокойнее, хотя уже снова начал испытывать злость.
Например, на то, что Ежов интересуется о теме, на которую говорить я не желал, хотя, раньше у нас вроде бы подобного не наблюдалось.
— Хм… Я надеюсь, это не Марина? — хмыкнул он, и я смерил его долгим взглядом.
— Это не твое дело, — отрезал я.
Дима подался ко мне и оперся локтями на стол. Смотрел на меня внимательно, как будто ему нужно было решить, продолжать эту тему, или все же промолчать.
— А ты не думал, что Марина появилась рядом неслучайно? — спросил вдруг он, и тут уже настала моя очередь охреневать.
— Поясни, — коротко проговорил я, не соображая, к чему он клонит.
— Ну… та ситуация со шпионажем. И тут вдруг Марина…
Откинув голову, я расхохотался. Это предположение было настолько нелепым, что вызвало лишь смех. Хотя, Ежов, кажется, был весьма серьезен.
— Я сам к ней подошел. А мог пройти мимо, если ты об этом. Так что давай перестанем обсуждать всякую фигню и займемся делами.
Притворившись, что все мое внимание принадлежит бумагам, лежащим на столе, я вновь прислушался к тому, что происходит наверху, и когда раздался звук легких шагов, едва не улыбнулся.