— Да, госпожа! — отрапортовали хором, перекричав даже Дусика, запертого в туалете, и возмущенно по этом поводу вопящего навзрыд.
Ирман, наблюдающий со стороны, скривился. Он будто ждет, когда я облажаюсь, чтобы удовлетворенно кивнуть. Придурок!
— Чего стоишь? — зыркнула на него раздраженно. — Помог бы лучше!
— Ты — главная! — съехидничал с удовольствием.
Ну и… Скотина же ты этакая!
— За концы простыни хватайтесь и несите его в ванную, — велела я ребятам. — Крайне осторожно!
Мы погрузили раздетого Даяна в подтаявший лед. Я села на бортик, обмывая ледяной водой его лицо.
— Госпожа, у вас пальцы синие уже, — очнулась от слов Черепунделя.
— Зови меня Дамианой, пожалуйста, — отозвалась устало. — Нет, лучше просто Аней.
Дамианой меня должен звать только один мужчина на свете! Ярко, чувственно, эротично проговаривая это имя, которое я всю жизнь недолюбливала, а благодаря ему полюбила.
Посмотрела на Даяна. Лихорадочный румянец ушел. Кажется, помогло. Будем надеяться!
— Несем обратно на кровать, — я посмотрела на и впрямь синюшные пальцы, которые тут же скрутило жуткой болью.
Скрипя зубами, прошла за ребятами в комнату. Перебинтовала раны моего пациента, отметив, что они выглядят гораздо лучше, чем раньше. Следом мы сменили белье и переодели Даяна в сухое. Надо отдохнуть.
— Идите, поспите хоть немного, — с признательностью посмотрела на Биг Фута и Черепунделя. — Спасибо вам.
— Мы рядом, если что, — они расцвели улыбками и ушли.
Смерив меня загадочным взглядом, убрался и Ирман. Да и ура, как говорится! Я выпустила Дусика из туалета, погладила разобиженного кота и, положив ему корма, легла рядом с Даяном. Не удержалась, провела рукой по щеке. Длинные ресницы затрепетали, глаза приоткрылись.
— Моя ада-и, — едва слышно прошептал. — Так боюсь, что уйдешь…
Пересохшие губы дрогнули в улыбке, но сил на нее у него не хватило.
— Почему уйду? — ласково отозвалась, с трудом сглотнув комок слез.
— Потому что я… дракон.
Утром я проснулась из-за того, что почувствовала его взгляд. Полежала, наслаждаясь этим ощущением несколько секунд, потом открыла глаза. Зеленое сияние ослепило и… смутило всем тем, что открыто читалось в нем.
— Как ты? — прикоснулась ко лбу и облегченно выдохнула — прохладный!
— Прекрасно, — мурлыкнул в ответ. — Благодаря тебе, Дамиана. Спасибо, я в долгу перед тобой.
— Ты помнишь, что было ночью? — перешла к главному.
— Нет, — лукаво улыбнулся. — Что, пора жениться?
— А драконы женятся на землянках?
Вопрос в лоб не смутил его, вопреки моим ожиданиям.
— Делаешь мне предложение? — спросил, изогнув бровь.
— Я?.. — растерялась от такого поворота. — Нет, конечно же! Ты… — возмущенно рассмеялась. — Женщина только проснулась! Нельзя же так! Стукнула бы, да и так чуть живой!
— Еще какой живой! — снова мурлыкнул этот нахал и тут же накрыл меня своим телом.
Его губы прильнули к моим. По телу разбежались обжигающие искры дрожи. Он застонал, а я вновь ощутила себя девственницей, которая подчиняется страстному мужчине.
Даян целовал меня так, что все, что было до этого, уже никогда не смогу назвать поцелуями. Его язык по-хозяйски вторгся в мой рот, ласкал, дразнил, подчинял, разжигая желание, и без того неистово охватившее мое трепещущее тело.
Он дракон, не человек. Жестокий хищник. Но мне все равно. Я жажду отдаться ему, чтобы растерзал, уничтожил, сделал со мной все, что пожелает! Бедра раскрылись перед ним, он рыкнул со стоном, устроился между ними, вжался в меня, дав почувствовать силу своего возбуждения.
Ого, он собирается познакомить меня с этим? Я, конечно, все видела прошлой ночью, но не ожидала все-таки, что когда его тело отреагирует на желания хозяина, то, что я жажду ощутить внутри, окажется таким габаритным.
Медленно пробуя меня на вкус, Даян не торопился. Ласкал поцелуями губы, шею. Потом осторожно потянул поясок халата, развел его полы в стороны, опалил кожу дыханием, коснулся кончиком языка сначала одного соска, потом другого.
Ахнув, я изогнулась в его руках, ласкающих спину. И не думала, что моя грудь может рассыпаться мириадами искр удовольствия, рассылая молнии по всему телу!
Даян довольно заурчал, начав поочередно посасывать затвердевшие ягодки сосков. Моя кровь вскипела в ответ пузырьками, как колдовской напиток. Ладонь легла на его шевелюру, пальцы начали перебирать пряди. Я уже стонала в голос, когда мягкие губы, проложив дорожку поцелуев вниз, остановились. Теперь между нами была только узкая полоска трусиков.