— Потом, когда всё закончится, — произношу, намекая на то, что я ещё не свободна.
— Не будь пессимисткой, — морщится недовольно. — Завтра подашь на развод, потом поедем и заберём Егора, я сниму другой номер, семейный, чтобы у пацана была своя комната, — он говорит уверенно, а я слушаю, и снова плакать хочется. — А как вас разведу, мы уедем…
— В Москву? — спрашиваю, уже представляя, как мы втроем гуляем по столице.
— Да, но по пути проведём несколько дней в другом городе, у меня там стройка, надо проверить дела, — отвечает с деловым видом. — А потом домой.
— В твою холостяцкую квартиру? — задаю вопрос с усмешкой.
— Ну я живу в городе, удобнее и быстрее до офиса добираться, но раз теперь нас трое, то переедем в загородный дом, он и так несколько лет пустует, — проговаривает задумчиво, словно он только сейчас об этом подумал.
— Не обязательно, пусть будет так, как тебе удобно, — говорю и трусь носиком о его щетинистую щёку.
— Нет, Катюш, — мотает головой он. — Дом большой, там есть сад, летняя беседка с мангалом и бассейн, Егору будет, где побегать, и плавать ему не помешает. Он ходит в какие-то секции? Футбол, там, или бокс? — спрашивает, повернув голову ко мне.
— Нет, — виновато опускаю голову.
Егорка очень хотел плаванием заниматься, но, к сожалению, денег хватило только на полгода занятий. Гриша сказал, что если в воде плескаться хочется, то Егор может на озеро сходить, а платить за то, что можно сделать бесплатно, он не собирается. Потом ещё добавил, что мы и так на его шее сидим. Несмотря на то, что он особо на нас и не тратился. Одеваю и обуваю Егора я, а моей зарплаты не хватит на всё.
— Ну ничего, теперь будет ходить, куда захочет, — понимающе кивает, а мне хочется задушить его в объятиях.
— Я люблю тебя, Денис, — шепчу едва слышно. — Не за всё это, я всегда тебя любила, — добавляю, и мои губы тут же накрывают его, а через мгновение с меня слетает простынь, и я оказываюсь спиной на мягком матрасе, а сверху нависает любимый мужчина.
Всё так красиво, многообещающе и хорошо. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Так бывает только в кино и в сказках, в жизни же всё намного сложнее. Нам многое предстоит пройти, и я очень переживаю, что сбегая из рук одного тирана, попаду к другому. Только здесь я хотя бы дома, в городе, где родилась и выросла, а там я буду чужой. Может, это просто страх, не знаю, но менять свою жизнь нужно, и если мне дали шанс в тот момент, когда Денис волей случая оказался в нашем городке, я им воспользуюсь.
На следующее утро мы встретились с юристом Дениса в ресторане гостиницы, где я всё время ёрзала на месте, озираясь по сторонам. Понимала, что уже всё, не скрыть ничего, да и смысла нет, всё уже решено, но боялась не меньше.
С юристом больше говорил Денис, давал указания, что важнее в этом процессе, и настаивал на том, чтобы подключить все возможные связи. А после мы поехали к моим родителям забрать Егора. Всю дорогу я места себе не находила, уже знала, как отреагирует мама, и ничего хорошего не ждала, но сжимающая моё колено рука мужчины придавала сил и уверенности. Однако мир рухнул, когда мы с Денисом зашли во двор родительского дома.
— Явилась, проститутка, — сверкая гневными, полными презрения глазами, говорит родная мать.
— Мама, я тебе всё объясню, — попыталась оправдаться, наконец сказать ей всё, что пережила за эти годы.
— Мне уже объяснили, — почти криком, и я даже вдохнуть не успела, как меня огрели полотенцем по плечу.
— Мам? — со срывающимся голосом я делаю шаг назад.
— Шлюху вырастила, — продолжает ругаться, не слушая меня, а мне так стыдно перед Денисом становится. — Сначала в подоле принесла, теперь по мужикам пошла. Муж у тебя такое золото, принял тебя, испорченную, с чужим ребёнком, а ты как с ним расплатилась?
— Женщина, прекратите, — спокойным тоном произносит Денис и встаёт между мной и родительницей, получив полотенцем вместо меня.
— А ты вообще рот закрой, что ты голову замужней женщине морочишь? Ещё одного ребёнка заделаешь и свалишь в свою столицу? — ни капли не теряется мама, выливая свой гнев на Дениса.
— Давайте, мы все успокоимся и спокойно всё обсудим, — делает новую попытку провести «переговоры» мирно.
— А ты не у себя в Москве, чтобы что-то требовать, — раздаётся голос моего мужа.
Повернувшись к дому, вижу Гришу на крыльце, он держит за руку Егора, у которого глаза на мокром месте, а во второй руке у мужа… охотничье ружьё моего отца.