— Юра, тормози, — резко говорю водителю, заметив Катю, идущую по тротуару за руку с мальчиком.
Едва машина останавливается, как я выхожу и в два шага оказываюсь перед бывшей.
— Денис? Ты откуда здесь? — спрашивает испуганно, округлив глаза, и мальчика за собой прячет. — Ты вроде уехать должен был? — губы поджимает и на мой автомобиль поглядывает.
— Решил задержаться, — сухо отвечаю, осматривая её.
На Кате тёмно-синее платье в горошек ниже колен с рукавами три четверти, пояс подчёркивает тонкую талию, а на шее легкий шарф. Не самый лучший вариант для жаркого дня, я сам пиджак снял, едва его надев. В этой части страны всегда было теплее, лето начиналось раньше, это, наверное, было большим плюсом.
— Ясно, — сдержанно кивает, обеспокоено бегая глазами.
— Нам нужно поговорить…
— Мы уже поговорили, этого достаточно, — перебивает нервно.
Злится. На меня злится, по глазам вижу, а значит, не только во мне старые чувства проснулись.
— Катя, — делаю шаг вперед. — Нормально поговорим, откровенно, окей?
— Окей?! — усмехается. — Это что, московский жаргон?
— Не цепляйся к словам, — вздыхаю я.
— Крутая тачка, — вдруг раздаётся снизу. — Это ваша? — спрашивает мальчуган, смотря на меня снизу верх знакомыми глазами.
— Егор! — шипит на него Катя.
— Да, моя, хочешь прокатиться? — наклоняюсь и внимательнее на ребёнка смотрю.
Очень знакомые черты лица, но на Катю он совсем не похож. Может, на Попова, но если мне память не изменяет, Гриша светлый, а мальчишка тёмный.
— Хочу, — радостно кивает парнишка.
— Егор, прекрати немедленно! — слегка дёргает пацана за руку Катя, и тот, надув губы, опускает голову.
— Да брось, садитесь и прокатимся, — перевожу взгляд на Катьку.
— Мы в школу опаздываем, — фыркает и обходит меня.
— Кать, — протягиваю руку, чтобы удержать, но цепляю только рукав платья, нечаянно оголяя её плечо. — Это что? — хмурюсь, заметив чернеющий синяк на плече, и не просто синяк, а следы пальцев.
— Ничего, — спешно прикрывает плечо и руку вырывает.
— Так, я по хорошему прошу — сядь в машину, — говорю ровным тоном, но внутри уже разгорается буря.
— Мне в школу пора, — повторяет, и на миг в её глазах мелькает отчаяние.
— Ладно, — неохотно соглашаюсь. — Я буду ждать тебя после уроков.
Ничего не ответив, она разворачивается и уходит гордой походкой. Всегда умела держать голову поднятой, скрывать свои проблемы, дома рыдать навзрыд, а на улице улыбаться. А я уверен, проблемы у неё есть.
Глава 6
Катя
Свежий воздух, пение птиц, и никаких тебе машин, шумных соседей и вони от мусорки возле дома. Люблю приезжать к родителям на дачу, куда они переехали после выхода на пенсию. Сдают квартиру в городе и получают дополнительный заработок, сказали, что хватит с них городской пыли. И я их понимаю, сама бы здесь поселилась, но долго до работы добираться.
Мне очень нравится это место, вокруг одна зелень, особенно летом. Я всегда сижу на ступеньках или, как сейчас, за деревянным столом под большим деревом.
— Ну как там Гришенька? — спрашивает мама, и я вздрагиваю.
— Гришенька отлично, — со вздохом отвечаю.
Муж мой живёт как у бога за пазухой, от хорошей жизни уже с ума сходит. И если я знаю его с другой стороны, то для мамы он ангел во плоти. Ведь взял, как сказала моя свекровушка, «брюхатую бастардом бабу». Баба — это я, а бастард, естественно, мой сын. И я должна ноги целовать Гришеньке, иначе меня весь город бы засмеял. Иногда мне кажется, что остальной мир перескочил через век, а мы так и остались в мире, где важно, чтобы лицо чистое было.
— У вас ведь всё хорошо? — с прищуром смотрит на меня.
— Хорошо, мама, — сухо отвечаю и отворачиваюсь.
— Смотри, чтобы дома всегда убрано, еда горячая и одежда чистая, — опять свою шарманку заводит.
— Мама, ты мне это десять лет уже говоришь, — глаза закатываю.
— Потому что это участь жены, — и ответ тот же, ни разу она мне другое не сказала. — Хорошей жены, — добавляет, подняв указательный палец вверх.
— Конечно, — киваю обречённо. — Всё для Гришеньки, а Катя пусть страдает…
— Не смей! — рявкает родительница и ладонью по столу бьёт. — Он не дал тебе отца опозорить на весь город! Скажи спасибо, что он ничего не знает, что свекровь хорошая, не сдала, и самое главное — будь благодарна, что отцом твоему сыну стал, — она говорит то, что я уже неоднократно слышала, но всё равно каждый раз плакать хочется.