— Ничего, — сглатываю ком в горле и отворачиваюсь. — Езжай, пожалуйста, подальше, и я выйду, чтобы никто меня не видел, — спешно проговариваю и, спрятавшись за спинку переднего кресла, вытираю щёки.
Денис не спешит выполнить мою просьбу и долго смотрит на меня. Чувствую его взгляд кожей — он обжигает, заставляет смущаться и злиться одновременно, потому что я ощущаю его жалость. А этого я не хочу! Жалость — это то, что нужно мне меньше всего.
Резко повернувшись, Денис давит на газ и срывается с места. Но едет не дворами, а выруливает на главную дорогу.
— Куда ты едешь? — спрашиваю, понимая, что мы движемся к выезду из города.
Ответа нет, даже когда я спрашиваю второй и третий раз. А когда мы выезжаем на трассу, автомобиль набирает скорость, заставляя меня за что-то держаться.
— Денис, что ты творишь? — пытаюсь до него достучаться, но заметив, как побелели костяшки его рук, как играют желваки на плотно сжатой челюсти, мне становится только страшнее.
Я ведь ничего о нём не знаю. Десять лет большой срок, каждый человек может измениться, а в столице тем более. Многие говорят, что там нужно иметь острые зубы, чтобы чего-то добиться, а Денис добился, и только ему одному известно, какими способами.
О чём я думала, когда в эту машину села?
Глава 9
Катя
Выехав за город, Денис выруливает в сторону леса, и теперь мне ещё страшнее. Однако проехав метров пятьсот, так, чтобы дороги не было видно, он тормозит, выходит из машины и открывает дверь с моей стороны.
— Выходи, — спокойно требует, но глаза выдают все его эмоции.
Я привыкла выполнять всё, что от меня требуют. Как замуж вышла, я вообще ко многому привыкла, научилась делать то, что не нравится или не хочется. Противно от самой себя, но что есть, то есть, моя горькая реальность.
— Достаточно далеко? — спрашивает Денис и руками в воздухе машет. — Здесь тебя точно никто со мной не увидит. Теперь мы можем откровенно поговорить, так что валяй, — машет рукой, а я на автомате лицо прикрываю. — Катя? — вопросительно ко мне обращается.
А мне от стыда хочется под землю провалиться. Я закрылась от удара машинально, не подумав, что передо мной не Гриша, а совсем другой человек.
— Блять! Как же он тебя напугал, что ты на обычные жесты так реагируешь, — не спрашивает — констатирует и принимается ходить туда-сюда. — Это просто в голове не укладывается, — нервно хмыкает. — Попов своей тени боялся, а сейчас кулаками размахивает, — продолжает топтать траву, разговаривая сам с собой. — Или он только и может, что на слабых бросаться? Какого хрена ты с ним живёшь? — рявкает, застыв передо мной.
— Может, люблю его, — выплёвываю со злостью.
Приехал, весь такой важный, одетый в дорогую одежду, на запястье часы стоимостью как его автомобиль, с личным водителем, и решил, что всё знает и всё понимает. Мы живём на разных социальных ступеньках, даже, можно сказать, совсем в других реалиях, что он понимает?!
— Любишь? За что? За побои? — прищуривается, наклонившись ко мне. — В твоей карте…
— Откуда ты вообще её взял? — перебиваю, смотря на него с вызовом.
— У твоего врача…
— Когда есть деньги, все двери открыты, да? — нервно хмыкаю.
— Ничего удивительного, деньги всегда всё решали, — пожимает плечами, будто, и правда, ничего удивительного.
— Что ты от меня хочешь? — вздыхаю, пока не понимая, что ему надо. — Ты через пару дней уедешь, какая тебе разница, с кем и как я живу?
— Есть разница, — бросает раздражённо.
— Неужто чувство вины мучает за то, что бросил десять лет назад?
— Может быть, — сухо говорит и отворачивается.
— Забудь, как забыла я, — вру без сомнения.
— Кать, — выдыхает и приближается ко мне. — Я не бросал, точнее, не хотел, — произносит и опускает взгляд на мои губы.
— Когда не хотят, не делают, — отвечаю со сбившимся дыханием.
Он слишком близко, слишком вкусно пахнет и слишком красивый. Меня немного начинает вести, и совсем не в ту сторону.
— Выбора не было, — также тяжело дыша, отвечает и, наклонившись, аккуратно касается моих губ своими.
Не целует, только ведёт по ним, заставляя моё сердце ускорить ритм. Почувствовать себя как на первом свидании, испытать волнение перед первым в твоей жизни поцелуем, от мужских рук на своей талии и вспомнить головокружительные и давно забытые ощущения.
— Я очень хочу тебя поцеловать, — шепчет мне в губы, обдавая горячим дыханием.
Не ждёт моего ответа, думаю, он ему и не нужен, его фраза была предупредительной, потому что в следующую секунду он впивается в мой рот голодным поцелуем. В солнечном сплетении что-то скручивается и взрывается, расплескав тепло по всему телу. Соски моментально твердеют, низ живота тянет, а ноги грозят не выдержать.