Затравленно озираюсь, ищу помощи. Никого вокруг не вижу. Ни охраны, ни слуг. А если бы и увидела, что поменялось бы? Никто бы меня не стал спасать от собственного хозяина. Всем наплевать.
Шаг за шагом на эшафот. Так это воспринимается. Неизбежность. Мрачный и суровый рок. Судьба, которой не избежать.
Внутри дом выглядит… пустым. Как будто сюда только недавно въехали, сразу после постройки и еще не успели толком обжиться, обставить помещение личными вещами. Похоже, везде установлены датчики движения, свет включается по мере того, как продвигаешь внутрь, без нажатия выключателей и каких-либо кнопок. Комнаты просторные, потолки высокие. Все очень современно и стильно выглядит. Никаких вычурных деталей, никаких витиеватых мелочей. Сухо, скупо, лаконично. Сразу понятно, это жилище мужчины, не чувствуется женской руки.
— Раз согласна, будешь жить здесь, — заявляет амбал.
— Жить? — не понимаю. — У меня свое жилье есть, просто я думала, на некоторое время…
— Забудь, — отрезает. — Я хочу трахать тебя каждый день. Так что плевать, где ты раньше жила. Остаешься тут.
— А мои вещи? Надо собрать и…
— Доставят, не полыхай, — хмыкает, берет меня за руку и по лестнице за собой ведет, выше и выше, на последний этаж.
— Как доставят?
— Напишешь список, что тебе надо, то и доставят.
— А как мне до работы добираться? — спрашиваю надтреснутым голосом.
— До какой работы?
— До моей, — поджимаю губы. — Я рано встаю, ведь необходимо вовремя в офис успеть, к утреннему совещанию, у нас очень строго с этим… Понимаете, мне необходима официальная работа для прикрытия другой деятельности.
— Твоя единственная работа заключается в том, чтобы мой болт обслуживать, — заявляет холодно. — Утро я предпочитаю начинать с глубокого и качественного отсоса. Так и будешь меня будить. А про свой офис даже не заикайся.
— Но как, — запинаюсь. — Подождите. Я не могу из-за этого уволиться. Я…
— Пора твой рот делом занять.
Он заталкивает меня в комнату, толкает на кровать, проводит пальцем по губам.
— Ну, — скалится. — Чего стесняешься?
Вся сжимаюсь.
Он что… Он собирается прямо сейчас…
— Облизывай, — чеканит отрывисто. — Вперед. Давай.
Я немею. Не представляю, как такой приказ выполнить. То есть представляю, а шевельнуться не удается.
— Губы не поджимай, — хмуро сдвигает брови, толкает палец глубже в мой рот, заставляет принять, поглаживает язык.
Черт. Шлюха должна выполнять желания клиента. Подчиняться. Наплевать на тошноту и сделать. Я обязана покориться, отказ исключен.
Проклятье. Я сама начала эту игру, назад не отмотать.
— Еще скажи член во рту не держала, — широко ухмыляется амбал, прожигает горящим взглядом. — Скромная, жестяк.
Резко отпускает, отходит.
— Я в душ, — бросает он. — Когда вернусь, ты должна быть голой.
Молча слежу за тем, как он за дверью скрывается.
Все. Хватит. План не сработает. Я не смогу. Лучше сразу сдаться.
Надо удирать. Сейчас. Но… Куда? От одного бандита к толпе других? Кругом засада. Из огня да в полымя. Поднимаюсь с постели, подхожу к окну, отодвигаю глухую, не пропускающую внутрь свет штору. Смотрю на высоченный забор.
Здесь и камеры есть. И охрана. Просто не на виду. Такие дома никто без присмотра не оставляет. Дернусь — сразу поймают.
А как тогда? Раздеваться?
Да. Именно этого и ожидают от проститутки. Я сама на все подписалась, сама лживые россказни Андрея подтвердила.
Почему громила нес такой бред? Что я должна забыть про свой дом и про работу? Хотя если там поджидают остальные кредиторы, спорить не стоит. Придется здесь грозу переждать. Под защитой мрачного типа.
Сколько это продлится? Ему же надоест. Быстро наскучит. У меня реально мало опыта, удивить нечем. Хоть бы не проколоться, не выдать истину. Надеюсь, он не заметит. Ох, только бы и, правда, не заметил.
Холод клубится под ребрами.
И тут я осознаю, что он меня проверял. Узнавал мое настоящее имя. Не через Андрея понял, явно иначе, другим путем на истину вышел. Зачем так много информации, если просто намерен трахнуть и забыть? Справки наводил.
Ладно. Не буду раньше времени нагнетать. Проверил и черт с ним.
— Я сказал раздеться, — хриплый голос в затылок бьет.
Уже? Так быстро душ принял? Поворачиваюсь и рот ладонью зажимаю, чтобы не заорать.
Он голый. Наспех обтирается полотенцем и отбрасывает его на пол. Громадная дубина покачивается между крепкими бедрами, устрашающе подергивается на фоне литых мышц.