- Расскажи мне молитву, - жестко удерживает зрительный контакт, не позволяет ни моргнуть, ни отвести взгляд.
- Зачем? – с трудом разлепляю губы.
- Любую молитву, - произносит, прожигая глазами насквозь. – «Отче наш». Люди должны это на память знать.
Чувствую себя студенткой, которая безнадежно проваливается на экзамене снова и снова, причем никакого шанса пересдать законную «двойку» нет и не будет. Я плохо выучила урок. Очень плохо. Однако я и не знала, что должна учить. Не подозревала даже.
Признаю, мои молитвы ограничиваются «Господи, помоги» и «Боже, спаси, пожалуйста», обращаюсь я к этому лишь в минуты трудности, часто, практически постоянно, действую исключительно эгоистично. Не благодарю, не ценю. Только о помощи прошу. Требую выручить из тупиковых ситуаций. Поступаю не лучшим образом.
И да, я не посещаю храм, даже по самым важным праздникам туда не хожу. Во всяком случае, не в этом году. Слишком много всего навалилось. Мой бывший подставил меня, мечтал подложить под целую группировку бандитов, заставил выплачивать чужой долг. Причем это только начало истории. Мирное и спокойное. За короткий срок я успела дважды побывать жертвой похищения. Перестрелки, взрывы, прямая угроза жизни. Понимаю, паршивое оправдание.
Верующий человек найдет время для молитвы и до храма в любом уголке мира доберется. Но я многое упустила. Расслабилась. Отвлеклась. Только разве это значит, что нужно моментально религию менять?
Я не готова. Совсем не готова к этому повороту.
- Ты спрашивала про мою семью, - тон Амира смягчается, горячая ладонь накрывает мою заледеневшую и подрагивающую, привычным жестом переплетает наши пальцы. – Ты хотела познакомиться с моими родными.
Молча киваю, никак не удается побороть оцепенение.
- Ты для них чужая, - вкрадчивая фраза как удар ножа под ребра. – Открыто никто этого не озвучит. Не посмеет. Мой авторитет непререкаем. Сказать хоть слово против моей жены означает бросить вызов мне лично. Никто не рискнет.
- Тогда…
- Ты должна стать моей женой в полной мере. Принять мой мир. Мою культуру. Мои традиции. Только это позволит нашим сыновьям управлять кланом в будущем. Наши дети, вот о ком тебе следует заботиться уже сейчас.
- Но пока я даже не…
- Будешь, - говорит уверенно. – Ты родишь мне сыновей. Один из них станет главой семьи, когда придет время. Или ты предпочтешь подвергнуть его жизнь угрозе?
- Что? – гулко сглатываю. – Какой еще угрозе? Наш сын на свет не появился, а ты уже рассуждаешь об опасности, которая его ждет. Что это за мир такой?
- Жестокий мир – жестокие нравы, - заключает мрачно. – В некоторых странах мужчины, которые женятся на женщинах не своей веры, не могут занимать государственный посты, не могут служить в армии. Выбор должностей для них строго ограничен. Даже если жена принимает религию мужа в будущем, ничего не меняется. Здесь все еще строже. Будь я простым человеком, проблем бы не возникло. Мне было бы наплевать, какому Богу ты молишься. Пусть даже нескольким богам поклоняешься, язычеством занимаешься. Твой выбор. Твое дело. Лишь бы счастлива была. Я бы ничего не требовал менять.
- Но ты не простой человек, - выдыхаю судорожно. – Глава клана.
- У меня много братьев, каждый из которых не прочь занять это место, - кривая усмешка растягивает его губы. – Другой родни тоже хватает. Многие желают урвать кусок. Никто не откажется. Любая слабость будет использована против меня. Наши устои держатся на традициях, которые формировались веками. Могу ли я взять в жены девушку не нашей веры? Да. Могу ли я назначить наследником ребенка от нее? Да. Но вопрос в том, будут ли остальные такому лидеру подчиняться. Чужак. Бунт против него неизбежен. Наш сын должен будет утопить восстание в крови, подавить мятеж. Только и при этом раскладе в безопасности он не окажется никогда. Вся жизнь в ожидании удара. Хочешь детям такой судьбы? Уничтожать будут не только наследника. Всех и каждого. Ну может, девочку пожалеют, выдадут замуж за нового лидера.
- Ты говоришь ужасные вещи, - впечатление, точно иглы в горло вонзаются, колючий ошейник обвивается вокруг моего горла. – Больная реальность. Ненормальная.
- Я знаю, как будет, - бросает мрачно. – Смысл скрывать? Я думал отказаться от власти. Правда. Без шуток. Думал передать власть другому. Но это не прокатит. Шансов мало. В каждой стае только один вожак. Нового выбирают, если старый погиб. Отказ от всего по доброй воле будет принят за слабость. Слабаков убивают. Вырезают под чистую. Иного не дано. Надеяться на милость брата или дяди? Глупо. Не простят, не позволят уйти.