Ей очень хотелось ополоснуться, но в то же время она не хотела смывать с себя его запах, впитавшийся в её кожу за эту ночь. Недолго думая, она решила подождать с приёмом ванны до приезда домой. Приведя себя в порядок, она с грустью отметила, что сегодня её вряд ли можно сравнить со вчерашней женщиной-вамп. Теперь её лицо выглядело чистым, свежим и слишком детским.
Спустившись вниз, она оказалась в той самой гостиной, где вчера всё и началось. При свете дня комната выглядела ещё уютнее, чем запомнила София, а открывавшийся вид из окна был просто поразителен. Окно выходило, как и предполагала девушка, на бескрайнее синее море.
Теперь, рассмотрев всё спокойно и внимательно, она заметила одну красивую полотняную картину, висящую на стене. На ней был запечатлён спокойный мир атлантического океана с его белоснежными айсбергами. В углу комнаты стоял шикарный аквариум с тремя яркими коралловыми рыбками. София так бы и осталась стоять на прежнем месте, восхищаясь убранством комнаты, если бы не услышала какие-то странные шипящие звуки. Ориентируясь по ним, она последовала дальше.
Зайдя в следующую комнату, первая её мысль была: как из дома она так резко смогла очутиться в мини-ресторане? Придя в себя от секундного изумления, поняла, что, по всей видимости, это и была столовая. В комнате находились три круглых стола, накрытых белыми скатертями. Но что больше всего её поразило, так это стена, выходившая в сад. От пола до потолка полукругом размещались огромные стеклянные окна. У самого потолка обычное стекло постепенно переходило в абстрактные рисунки незатейливых цветных витражей. Это смотрелось удивительно, но было ещё не всё. В середине этого удивительного строения, проходила такая же стеклянная дверь, ведущая в небольшой сад.
Сам сад был великолепен. Полностью ограждённый живой изгородью, достигавшей около двух метров в высоту, он будто создавал свой собственный маленький мирок. Зрелище было такое, что глаз не отвести. София зачарованно смотрела на этот кусочек рая, созданным обычным человеком на этой грешной земле.
— Изумительно, — благоговейным тоном, прошептала она.
Её внимание опять отвлёк тот же самый шум, но на этот раз он слышался отчётливее. София огляделась и увидела в стороне вход в ещё одну дальнюю комнату, откуда и слышались эти непонятные звуки. Войдя, она очутилась на кухне. Вдоль всей стены висели встроенные бежевые кухонные шкафчики со всей прилагающейся к ним кухонной утварью. В середине комнаты размещалась большая керамическая плита, над которой в одних только джинсах стоял мужчина.
София недоверчиво распахнула глаза. Это был Майкл. Полностью сосредоточений над приготовлением какого-то блюда, он не заметил её.
— О, очень мило, — стараясь чтобы голос не прозвучал изумлённым, проговорила она.
Он обернулся и улыбнулся ей. От его простой мальчишеской улыбки сердце Софии забилось с бешеной скоростью. А эта милая ямочка, появившаяся на щеке при его улыбке, совсем не давала покоя. Чтобы не выдать своих чувств, она повернула голову в сторону кухонных шкафов.
«Господи, — мелькнуло у неё в голове, — этот красивый мужчина, стоящий посреди кухни в одних джинсах — это и вправду он? — София перевела дыхание, пробегая взглядом вдоль его тела. — Вот это мышцы! Где это, интересно знать, я была ночью? Как можно такое забыть?» — укоряя себя, она не сводила глаз с его накаченных бицепсов.
— Ты что-то сказала? — спросил он, вытирая руки кухонным полотенцем.
— У тебя очень милый дом, — медленно проговорила она, облизывая внезапно пересохшие губы, но сразу же заставив себя трезво мыслить, улыбнулась и гораздо быстрее произнесла: — И доброго утра, конечно.
— Доброго, — согласился он. — Рад, что дом тебе понравился. Скажу спасибо своему дизайнеру. Ты прости, — в глазах Майкла показалось некоторое смущение, — из прислуги у меня здесь только охранник. Я тут всего на пару дней.
Стараясь не расстраиваться и уверяя себя, что она прекрасно знала, что он всё равно скоро уедет, София попыталась улыбнуться:
— Я понимаю.
— Я тут вспомнил свои студенческие навыки в кулинарной способности и, — он взглядом указал на плиту, — попытался приготовить своё основное и единственное блюдо, которое как я ещё сегодня утром думал, вполне умею готовить, — Майкл приоткрыл крышку со сковороды. — Яичница! Прошу любить и жаловать, — он разложил горячее блюдо по тарелкам.