— Мишель Жерар, — сказала, подходя к ней, Антония. — Девушка Джереми.
Никос Алессандрос сделал шаг вперед, взял ее руку и поднес к губам.
Глаза Мишель потрясенно округлились, когда он запечатлел на ее ладони чувственный поцелуй открытым ртом и тут же сжал ее пальцы.
— Мишель. — Он говорил с легким акцентом, скорее интернациональным, чем намекающим на его национальность.
Примитивнейшая уловка, имевшая тем не менее столь убийственный эффект, что кожа на ладони, там, где он ее поцеловал, горела огнем.
— Вот мы и встретились снова.
Снова? Да она его никогда в жизни не встречала! Иначе бы запомнила. Вряд ли найдется женщина, способная забыть такого, как Никос Алессандрос.
Мишель заметила удивленный взгляд Антонии и напряженное внимание на лице Джереми.
— Вы что, встречались раньше?
— Когда Мишель училась в Сорбонне, — непринужденным тоном ответил Никос.
Это что, догадка? Вряд ли. Но как он это узнал?
— Правда? — проговорила Антония после короткого замешательства.
Мишель, словно зачарованная, смотрела на Никоса, на лице которого сияла нескрываемо чувственная улыбка.
— Разве я мог такое забыть?
Сказать, что она никогда его и в глаза не видела и что он просто самец, уверенный в своем мужском превосходстве, — вот что надо было сделать. Но она сказала совершенно другое.
— У вас просто поразительная память. — Так ли уж умно поддерживать его игру? Это что, летнее помешательство? Попытка высвободиться из паутины, которую плетут две пары родителей, решивших сосватать ее за Джереми? Или просто бесовское наваждение?
Пристальный взгляд Никоса не отрывался от ее глаз, и ее охватило жуткое ощущение, будто он читает ее мысли.
Ей стало не по себе. Да и может ли быть иначе с таким человеком?
Антония, словно почувствовав что-то, решила вмешаться.
— Никос, Эмерсон ждет не дождется, хочет выпить с вами. — С этими словами она тронула его за рукав, и Мишель на миг затаила дыхание, представив, что вот он сейчас отодвинет руку Антонии и скажет, что останется здесь.
По его лицу словно пробежала тень, затем он улыбнулся, с шутливой покорностью склонил голову и последовал за хозяйкой.
— Ты знакома с ним.
Мишель открыла рот, чтобы возразить, но Джереми не дал ей ничего сказать.
— А я-то, подумать только, корчил из себя благовоспитанного мальчика, — проговорил он с усмешкой, шутовски приветственным жестом подняв свой бокал и окидывая ее взглядом с головы до ног.
В ее зеленых глазах вспыхнули гневные золотые искорки.
— Достаточно только посмотреть на Никоса, как сразу становится ясно, что за дружба может быть у него с женщиной. Это непременно постель.
— Правда? — Мишель растянула губы в язвительной улыбке. — И ты смеешь в чем-то обвинять меня?
Объявление Антонии Бейтсон-Берроуз, что обед подан, пришлось как нельзя кстати.
— Я просто ревную, разве не понятно? — проговорил Джереми извиняющимся тоном, когда они шли в столовую.
«Ну, погоди, Никос Алессандрос, — мстительно подумала Мишель, — ты мне за все ответишь».
Опытная хозяйка, Антония ловко рассадила гостей так, что по одну сторону оказалось шестеро, по другую — пятеро, а она сама с Эмерсоном поместились во главе стола.
О, черт! Тринадцать человек за столом в пятницу тринадцатого числа. Хуже некуда.
«Даже и не думай об этом, не искушай судьбу», — шепнул ей внутренний голос, и в тот же миг она увидела Никоса напротив себя, прямо за стоявшей на столе цветочной композицией.
Эмерсон начал разливать вино, пока Атония хлопотала с первым блюдом.
— Ваше здоровье! — Сейчас произношение Никоса было безупречно. Он приветственно поднял бокал, и хотя его улыбка была вроде бы обращена ко всем сидящим за столом, он не сводил глаз с Мишель.
Великолепный вишийский суп уже после первой ложки показался Мишель совершенно безвкусным.
На второе были поданы креветки в пикантном соусе на салатных листьях. Мишель выпила немного прекрасного белого вина и перешла на охлажденную воду. Ей хотелось сохранить трезвую голову.
Между тем за столом шел разговор на самые разнообразные темы, среди прочего — о положении с государственным бюджетом, о вероятности налоговой реформы и ее влиянии на экономику.
— А вы что об этом думаете, Мишель?
Слова эти, произнесенные с легким акцентом, заставили ее смешаться.
— Да как вам сказать… А потом, от моего мнения вряд ли что-то зависит.
Молчаливое предложение Джереми наполнить бокал Никоса было безмолвно отвергнуто, что отнюдь не помешало Джереми наполнить свой.