Утопают в мощнейших разрядах, способных испепелить любого, кто рискнет встать сейчас между нами.
- Арин, это дядя Леша, - раздается вдруг сзади взволнованный надсадный голос Володи. – До тебя он не может дозвониться, телефон недоступен. У твоей тети обширный инфаркт и ее увезли сейчас на скорой в реанимацию в Первую градскую.
- Что?
Мир начинает кружиться, а тело делается ватным, как у тряпичной куклы, наполненной воздушным поролоном, но лишенной при этом каркаса.
Инфаркт, в реанимацию…Не могу поверить, просто не могу в это поверить.
Когда мы ругались, тетя и правда все время хваталась за сердце, но я думала, была просто уверена в том, что это такой хитрый ход с ее стороны. Попытки заставить меня стать покладистой и изменить свое решение.
Но чтобы вот так, на самом деле…
- Когда ты сбежала, мы не спали всю ночь, искали, она еще тогда начала пить корвалол, - продолжает додавливать Володя.
Разве он не видит, что я итак на грани из-за новости? Зачем бить еще больнее, куда уже…
Боже, что же делать.
Мечусь бестолково. Выхватываю из кармана телефон, чтобы позвонить в службу такси и тут же роняю его на асфальт, настолько трясутся руки. На телефоне сразу же расползается паутина мелких неровных трещин.
...
- Садись, я отвезу, - произносит Гордей все таким же холодным тоном, какой взял со мной с сегодняшнего утра.
Я не сразу понимаю, что передо мной открыта передняя пассажирская дверь.
- Спасибо, - бормочу я, но не рискую подойти и сесть.
Закусываю губу, пытаюсь реанимировать телефон.
Боже, боже, боже. Только бы все обошлось. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. Из-за меня все это происходит с моей тетей, из-за меня, из-за меня!
Гордей подходит, без лишних слов берет меня под локоть. Ведет к машине и сам усаживает в салон.
Я не сопротивляюсь, на это совершенно нету сил.
...
Мы трогаемся.
Внезапно я вспоминаю про Володю и в волнении к нему оборачиваюсь.
Гордей не произносит ни слова, но притормаживает, а задние дверцы щелкают, снимая блокировку.
Это явная уступка с его стороны, подвезти еще и Володю, чтобы я не волновалась, и тот неохотно и со стонами, но все же залезает в салон.
Гордей отворачивается от меня, выезжает на проспект и до больницы мы едем в полном и абсолютном молчании.
Глава 56. Все кончено, кончено
"Конца нет жертвам, и они не впрок! Чем больше их, тем более тревог".
У. Шекспир
Арина
Пока мы едем я стараюсь держаться и не расклеиться окончательно, но удается это мне с огромным, просто непосильным для моих донельзя расшатанных нервов трудом.
С одной стороны, на меня давит груз огромной вины из-за ситуации с тетей. С другой, убивают волны равнодушия и даже презрения, исходящие сейчас от Гордея.
Мое состояние можно назвать вменяемым разве что с большой пребольшой натяжкой. Я полностью дезориентирована, выбита, размазана по асфальту.
Никогда себе не прощу, если с тетей что-нибудь случится. Если она…она…Мне страшно даже подумать об этом, но, если она умрет из-за меня, я не смогу себе этого простить. Никогда не смогу.
Пусть выживет. Пожалуйста, пусть все обойдется. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!
Я сделаю все, чтобы больше не усугублять ситуацию, все, абсолютно все от меня зависящее.
И одновременно с этим я понимаю, что если мы больше не сможем видеться с Гордеем, то вместо тети, пусть и не физически, а всего лишь душевно, но умру я.
Впрочем, похоже, от меня тут уже ничего не зависит. Гордей не желает ничего обо мне знать.
Наверное, даже к лучшему, что так. Без лишних слов. Хоть и невыносимо больно.
И все же я кошусь и кошусь в его сторону в надежде, что хоть разок, но он посмотрит на меня.
И вздрагиваю всякий раз, когда он поворачивается и смотрит.
…
Гордей отлично водит машину, мы приезжаем к больнице необычайно быстро. Все также не произнося ни слова, он тормозит перед входом и ждет, пока мы с Володей выберемся из салона.
- Гордей, спасибо тебе большое, - говорю я, прежде, чем он исчезнет из моего поля зрения. В ответ он лишь неопределенно пожимает плечами.
Я смотрю на него еще пару секунд, а потом разворачиваюсь и спешу по ступенькам ко входу в здание.
И вздрагиваю, когда в нос ударяет специфический больничный запах.
Всегда обходила больницы стороной, и атмосфера, царящая сейчас здесь, мне совершенно и категорически не по душе.
Володя набирает дяде Леше и тот почти сразу выходит к нам со стороны больничных лифтов.