Светские рауты матери, на которые поначалу нас не пускали, но мы всегда старались проникнуть на них и умыкнуть со столом парочку десертов. И пусть на кухне нас ждали точно такие же, добытые в тайной вылазке всё равно вкуснее!
Потом мы выросли, и вместо пирожных стали охотиться на девушек. Ухлестывали за несколькими девушками разом, соревнуясь друг с другом, и всегда это соперничество только делало нас ближе...
Я думал, эти воспоминания давно стёрты из моей памяти, но, оказалось, нет. Все со мной, все на подкорке записаны.
Отряхнул головой, прогоняя воспоминания, которые причиняли сладко-горькую боль.
Особенно мой последний день в стенах этого дома...
Оглянулся по сторонам, равнодушно оглядывая весь интерьер. Все тот же восточный стиль, дань тому, что наш бизнес зародился в сказочных Эмиратах. Ярко и дорого, всё оформлено со вкусом и изяществом.
Раньше я на всё это не обращал внимания, дом как дом, но сейчас всё ощущалось по-другому. Или это я настолько изменился в спартанских условиях проживания академии, что считаю всю эту мишуру вокруг лишней?
Вообще, теперь я понимаю, навороченная обстановка в доме - не главное. Главное, чтоб тебе в этом нашпигованном богатством жилище нашлось место, чтобы ты был там своим, чтобы тебя любили. И чтобы ты, сцука, ценил это, а не относился как к должному к той ласке и заботе, которой тебя окружали. Иначе, когда по собственной дурости потеряешь, будет тебе очень больно. И не всем, как мне, дадут второй шанс сверху...
Пока я стоял погружённый в свои мысли, дворецкий терпеливо ждал возле дверей серебряной гостиной, любимой гостиной матери.
С нашей встречи с отцом и братом в его компании, прошло два дня, я взял, можно сказать, тайм-аут, чтобы разобраться в себе, в своих чувствах. Но, чувствую, мне никакого времени в мире не хватит, чтобы это сделать. Всё слишком запутанно. Будем разбираться на месте.
Поэтому с твёрдой походкой, выработанной в военной академии, направился в сторону гостиной, где меня ждала моя семья.
Дворецкий открыл дверь, почтительно склонил голову и пропустил меня внутрь.
Я остался один на один с семьёй, которая, как я считал, отвергла меня, ещё шесть лет назад. Которая, оказывается, все шесть лет меня ждала и любила. И уложить эту мысль в голове за два дня у меня не получилось, поэтому в ней сейчас сплошная каша.
На меня уставились шесть пар глаз, выражая совершенно разные эмоции.
Отец сидел на диване, его глаза смотрели на меня с теплотой и грустью, даже с виной. Мои откровения привели его в ужас, он явно не обрадовался методам кураторов, которыми они пользовались, "выбивая из меня всю дурь".
Мать сидела рядом с отцом, нервно теребя в руках платочек. На неё я старался не смотреть.
Артём с Яной стояли возле окна, в их взглядах настороженность. Я так думаю, они не знают, как теперь вести себя со мной, ещё и поэтому нервничают.
Возле камина близнецы играли в железную дорогу. При моём появлении они уставились на меня с неприкрытым интересом и даже восторгом. Перевели взгляд на Артёма, потом снова на меня, даже рты приоткрыли. Неловкую паузу разрушили их звонкие голоса.
- Дима, смотри, он на папу похож, как ты на меня! Копия! - в изумлении воскликнул один из пацанят.
- Денис, не тупи, он не копия, а брат-близнец, - с умным видом поправил брата второй мальчишка.
Забавные какие. Наши с Артёмом копии, если вспомнить наши детские фотографии, которые бережно хранила мама в семейном альбоме, а иногда с умилением сидела и рассматривала их. В такие моменты, мы с братом могли выклянчить у неё все, что угодно. Только в такие моменты она становилась на удивление уязвимой, и мы с Артёмом пользовались этим на полную катушку. Порой, когда нам что-то нужно было, мы сами подкатывали к ней с этими альбомами.
- Сын, проходи. Чего застыл на пороге? - привлёк моё внимание отец.
Я оторвался от близнецов и посмотрел в его сторону. Но взглядом споткнулся об глаза матери, которые были полны слëз. Она смотрела с болью и каким-то отчаянием, но губы её улыбались. Так, мы договаривались, что про академию подробностей ей не скажем, ведь так? С чего тогда такой водоразлив?
- Антон... - скорее выдохнула, чем сказала, она.
Встала и решительно направилась ко мне с распростертыми объятиями.
Я сделал короткий шаг на встречу, ещё один, а потом буквально полетел к ней. Обнял. Материнский, родной запах вдохнул полной грудью. И только сейчас понял, как мне этого раньше не хватало, как я скучал по ней, как нуждался в ней. И только лишившись, понял цену этим объятиям.
- Сынок... - её руки лихорадочно гладят меня по спине, по голове, по рукам, везде, где дотянутся, я чувствую, как всхлипывает и дрожит от переизбытка эмоций та, которую в нашем обществе величают "железная леди". - Мальчик мой... какой ты теперь... окреп, возмужал, загорел...
Я кое-как поднял ставшие каменными руки. Завис в сантиметре от вздрагивающих женских плеч. Ломая что-то в своей душе, буквально заставил себя коснуться, обнять... А потом это самое "что-то" сломалось окончательно, резко, вдруг, как плотину прорвало, сметая прочь все страхи, сомнения и обиды. Стиснул объятия уже совсем иначе, уткнулся носом в пахнущую такими знакомыми духами макушку. В носу подозрительно защипало.
- Мам, всё нормально. Прекрати плакать. Не надо, - пытался успокоить её, как мог, хотя у самого ком в горле, не вздохнуть, не выдохнуть. - Видишь, я здесь, дома, цел и невредим. Ну всё, мам, ну нормально же всё...
- Анфиса, прекращай уже, а то, недолог час, утопишь нас в своих слезах, - пошутил отец. - Сын вернулся, а ты тут сырость развела.
Мама ещё горше зарыдала.
- Кому сказал, прекращай уже, остальные тоже пообниматься хотят, - сказал отец шутливо-строже.
- Всё-всë, отпускаю. Дай только хотя бы посмотреть на тебя, - мама отошла на полшага, но меня не отпустила, смотрела с такой любовью, буквально ласкала взглядом.
- Сыночек мой домой вернулся, имею право и всплакнуть, если что, - это уже отцу, я так понял.
- А почему бабушка плачет? - наперебой загалдели близнецы, - она не рада видеть дядю? А почему мы его раньше не видели? А он насовсем к нам или погостить? Он теперь тоже мамин муж, или у него своя жена будет? А она будет такая, как мама, или другая?
- Так, мальчики, нам нужно закончить прописи, которые мы пишем уже неделю. Вам скоро в школу, готовиться нужно. - это уже Яна, подошла к близнецам, взяла их за руки и направилась к сторону двери.
- С вашего позволения, Анфиса Григорьевна, Михаил Сергеевич, мы вас оставим, вам есть о чем поговорить. - посмотрела на Артёма, - Дорогой, мы будем в детской. - брат кивнул легко приобнял свою Мармеладку за талию, поцеловал в макушку.
- Ваше задание на сегодня слушаться маму, договорились? - близнецам потрепал волосы.
Мальчики послушно закивали. Напоследок Яна повернулась ко мне.
- Здравствуй, Антон. Добро пожаловать домой, - лёгкий румянец окрасил её щеки.
- Здравствуй, Яна, - я решил соблюдать дистанцию, учитывая наше прошлое. Всем так спокойнее будет.
Она кивнула и вышла из комнаты вместе с сыновьями, которые усиленно сопротивлялись и пытались остаться подольше.
Артём, чуть замешкавшись, подошёл ко мне, протянул руку и промолвил:
- Добро пожаловать домой, брат. Очень надеюсь, что мы сможем забыть всё плохое, что было в прошлом, - он внимательно посмотрел мне в глаза, прямым взглядом, ничего не скрывая.
Артём всегда был таким, прямым и честным, в отличии от меня. Раньше я над этим смеялся, а теперь понимаю, что был настоящим кретином. Для мужчины эти качества являются чуть ли не основными, а я так поздно это понял. Дебил одним словом.
Протянутую руку я пожал искренне и от души. Всё. Забудем про ссоры, оставим обиды в прошлом. Антон готов простить мне Яну, я готов простить ему, что им с Мармеладкой было хорошо, пока мне было пиздец как плохо. Нормально, прорвёмся.
- Я так рада, что вы снова будете общаться, без былых обид друг к другу, - умилилась мама со стороны.