Глава 18
АНТОН
Время словно остановилось, или это я замер? Всё воспринимается мной сквозь туман, Артём что-то кричит, я не могу разобрать его слова, мама плачет. Яна пытается увести близнецов. Что они вообще тут делают, они же должны были с поп-корном сидеть и мультяшки смотреть, ни к чему детям такое видеть...
Самый собранный и невозмутимый среди этого хаоса, по иронии судьбы - дворецкий. Который сейчас по телефону разговаривает. Причём разговаривает с абсолютно спокойным лицом, словно ничего не случилось. И только пальцы в белых перчатках чуть заметно подрагивают, выдавая его волнение - всё же сколько лет уже человек на нам работает, почти часть семьи, тоже переживает.
Меня же как будто отключили от зарядного устройства. Я сижу на полу, держу отца на руках и теряюсь во времени.
Блять, только бы он выкарабкался. Только бы не умер. Я ж себя тогда поедом сожру, не выдержу такой ноши. Я даже готов взять гражданство какой-нибудь восточной страны и жениться сразу на троих, лишь бы отец сейчас встал, потрепал меня по голове и проговорил бы с улыбкой: "И в кого ты такой упертый балбес, сынок?"
Но время идёт, он не встаёт, не приходит в себя.
Вместо этого приходят люди в белых халатах, заполняют собой весь кабинет. Они действуют чётко, слаженно, как один механизм, сразу видно - профессионалы. Их движения точны, ни одного лишнего. К отцу подключают какие-то провода, один из врачей с фонариком проверяет реакцию его зрачков на свет, другой слушает сердце, третий смотрит на выданную прибором длинную бумажку, первый, перекинувшись с третьим парой фраз, уже готовит шприц и ампулу с лекарством. Пока он делает укол, второй через наушники передаёт на машину, чтобы готовили какое-то оборудование.
Меня и брата оттесняют в сторону, отца укладывают на носилки, фиксируют и уносят. Мама бежит за ними. Мы с братом остаёмся в оглушающей, внезапной после всех этих криков, тишине.
Я жду от Артёма удара, ругани, да что угодно, но он удивляет меня до самых печенок. Такого я от него точно не ожидал. Подходит ко мне и просто, молча, обнимает. Мы стоим какое-то время так, потом он отстраняется, встряхивает меня с обеспокоенным видом.
- Ну же, Тоха, возьми себя в руки! Ты ни в чем не виноват. Отец последнее время себя неважно чувствовал, что угодно могло стать последней каплей, - он, мать его, поддерживает меня. Хотя я уже готов себя линчевать.
- Давай, соберись, братишка, нам нужно поехать. Мать там будет совсем одна. Ей поддержка нужна. Ей мы нужны, - держит мою голову обеими руками, в глаза смотрит, - Скажи, ты сможешь поехать? Ты в порядке?
- Да, да, да... - я встряхиваю головой, - Конечно в порядке. Едем!
Артём решает взять водителя, я с ним не спорю, мы сейчас не в том состоянии, чтобы садится за руль.
Приезжаем в клинику в рекордно короткое время. Не успеваем зайти, медсестричка с ресепшена подбегает к нам.
- Здравствуйте. Вашего отца, Михаила Назарова, уже привезли, он сейчас в реанимации, им занимаются специалисты. Ваша мама просила проводить вас к ней.
Мы с Артёмом в недоумении переглядываемся. Мол, откуда она узнала, кто мы и из-за кого пришли. Медсестра смотрит на нас и уточняет.
- Анфиса Григорьевна сказала, что вы близнецы, а других близнецов я пока что не видела.
Мы одновременно киваем.
- Близнецы мы, да. Братья. И сыновья.
- В один день родились.
- Натуральные, безо всяких ЭКО.
- Охотно верю. Вам нужно будет вот здесь и здесь заполнить, потом можно взять бахилы вон там.
Мы заполняем данные, спрашиваем часы посещения, ещё какую-то лабуду, словно эти подробности так важны.
На самом деле, нихрена они не важны, туфта полная. Просто в критические моменты человек подсознательно пытается отвлечь себя разными мелочами, чтобы абстрагироваться от своей боли, вот и мы с братом не исключение. Одеваем всё, что нужно, идём к лифту.
На нужном этаже лифт останавливается, мы выходим и видим маму. Она сидит к нам вполоборота и, судя по всему, молится. Я охреневаю от увиденного. Чтобы моя мама молилась? Да никогда в жизни. Но сейчас, наверное она нуждается в вере, как в какой-то поддержке, в чём-то, дающем надежду и внутренние силы. Иначе как объяснить, что человек, верующий только в себя и в свои силы, неистово шепчет слова молитвы, не замечая никого вокруг.
Реагирует на окружающий мир, только когда мы подходим к ней. Она встаёт, обнимает нас, начинает плакать. На вопросы, что с отцом, когда это всё началось и знает ли она вообще что-нибудь, только слезы глотает.
Мы садимся рядом с ней с двух сторон и прижимаемся к маме, как в детстве. Она забывает про себя и начинает нас утешать, бессвязно, плача, разобрать её слова практически невозможно, но мы киваем ей и обнимаем, беря в защиту наших рук. Дарим ей своё тепло, взамен впитываем её любовь и заботу. Она поочерёдно гладит на по голове и целует в лоб.
Так мы и сидим, одному дьяволу известно сколько. Но вот наконец-то автоматические двери распахиваются, выходит врач.
-Здравствуйте. Меня зовут Олег Геннадиевич. С господином Назаровым всё относительно нормально. Мы смогли стабилизировать его состояние. Сегодня пациент ещё останется в палате интенсивной терапии, а завтра мы переведём его в обычную палату, - он ободряюще улыбается. - Вам лучше поехать домой, все равно сегодня вы к нему не попадете.
- Доктор, скажите, что с отцом? Почему он потерял сознание? - голос Артёма звучит очень взволнованно, отражая наше общее состояние.
- У вашего отца резко упало давление. Такое иногда случается. Просто в его случае она упало до критических цифр, отсюда и потеря сознания. - он что, сейчас серьёзно? Или принимает нас за дебилов? Человек без сознания упал, чудом себе голову не разбил, в отключке был хер его знает сколько, а этот клоун в белом халате рассказывает нам про низкое давление?! Я честно охреневаю, иначе и не скажешь.
- Но почему? Почему это случилась, доктор? - мне всё же удаётся вытолкнуть из себя пару слов.
- К сожалению, я не имею права разглашать информацию о состоянии здоровья пациента. Это врачебная тайна. Тем более, пациент наблюдается у нас уже пару месяцев и он отказался писать согласие на предоставление информации о его состоянии здоровья, кому-либо, за исключением своей супруги. А сейчас, извините, мне нужно идти, меня ждут другие пациенты.
Доктор уходит, оставляя нас слегка обалдевшими. Это вообще нормально? Ничего блять, сука не сказал и свалил с таким видом, как будто разжевал всё самое важное двум дебилам.
- Не понял, мама, что это всё значит? - Артём не выдержал первый. От его вопроса мама устала вздохнула, но ничего не ответила.
- Давайте послушаемся врача и поедем домой. Я устала. Всё потом! Сейчас у меня сил нету ни о чем думать, и тем более о чем-то говорить. Мама направилась к лифту, а мы за ней.
- То есть, сейчас ты хочешь сказать, что не намерена отвечать на наши вопросы? - я начинаю злиться, но мама смотрит на меня такими глазами, что мне становится стыдно. Она и в самом деле выглядит неважно. Бесчеловечно пытать её сейчас вопросами. Тем более зная её, с уверенностью могу сказать, если она сама не захочет сказать, мы от неё даже под пытками ничего не добьёмся. Одним словом, "железная леди".
Мы вернулись домой, я решил что глупо сейчас уезжать, чтобы с утра пораньше вернуться. Поэтому принял предложение матери остаться на ночь, принял душ и рухнул без сил в кровать.
Ночь была чертовски длинной и бессонной. Я глаз не смог сомкнуть. Думал, что теперь мне совесть не позволит отказаться от предложения отца. Теперь я вижу, как для него это важно.
Вспомнил зеленоглазку. Ну почему судьба так распоряжается нашими жизнями? Я ведь подумывал найти её. Добиться, сделать своей.
Но я опять обломался. Не светит мне счастье в этой жизни. Не достоин я прекрасной незнакомки, судя по всему.
Горько усмехнулся, когда вспомнил её слова о том, что скоро замуж выходит. И на кой хер тут я вылезу? Она меня знать не знает, видеть не желает. Зачем мне всё это? Тем более отец уже нашёл мне достойную, блять, девушку на роль жены.