Так, скромные, богоугодные,Душой и телом – благородные,Дорожкою простонародною —Так, доченька, к себе на родину:
В страну Мечты и Одиночества —Где мы – Величества, Высочества.
«Когда-нибудь, прелестное созданье…»
Когда-нибудь, прелестное созданье,Я стану для тебя воспоминаньем,
Там, в памяти твоей голубоокой,Затерянным – так далеко-далёко.
Забудешь ты мой профиль горбоносый,И лоб в апофеозе папиросы,
И вечный смех мой, коим всех морочу,И сотню – на руке моей рабочей —
Серебряных перстней, – чердак-каюту,Моих бумаг божественную смуту…
Как в страшный год, возвышены Бедою,Ты – маленькой была, я – молодою.
«Маленький домашний дух…»
Маленький домашний дух,Мой домашний гений!Вот она, разлука двухСродных вдохновений!
Жалко мне, когда в печиЖар, – а ты не видишь!В дверь – звезда в моей ночи! —Не взойдешь, не выйдешь!
Платьица твои висят,Точно плод запретный.На окне чердачном – садРасцветает – тщетно.
Голуби в окно стучат, —Скучно с голубями!Мне ветра привет кричат, —Бог с ними, с ветрами!
Не сказать ветрам седым,Стаям голубиным —Чудодейственным твоимГолосом: – Марина!
«Та же молодость, и те же дыры…»
Та же молодость, и те же дыры,И те же ночи у костра…Моя божественная лираС твоей гитарою – сестра.
Нам дар один на долю выпал:Кружить по душам, как метель.– Грабительница душ! – Сей титулИ мне опущен в колыбель!
В тоске заламывая руки,Знай: не одна в тумане днейЦыганским варевом разлукиДурманишь молодых князей.
Знай: не одна на ножик вострыйГлядишь с томлением в крови, —Знай, что еще одна… – Что сестрыВ великой низости любви.
«Две руки, легко опущенные…»
Две руки, легко опущенныеНа младенческую голову!Были – по одной на каждую —Две головки мне дарованы.
Но обеими – зажатыми —Яростными – как могла! —Старшую у тьмы выхватывая —Младшей не уберегла.
Две руки – ласкать-разглаживатьНежные головки пышные.Две руки – и вот одна из нихЗа ночь оказалась лишняя.
Светлая – на шейке тоненькой —Одуванчик на стебле!Мной еще совсем не понято,Что дитя мое в земле.
«Да, друг невиданный, неслыханный…»
Да, друг невиданный, неслыханныйС тобой. – Фонарик потуши!Я знаю все ходы и выходыВ тюремной крепости души.
Вся стража – розами увенчана:Слепая, шалая толпа!– Всех ослепила – ибо женщина,Всё вижу – ибо я слепа.
Закрой глаза и не оспаривайРуки в руке. – Упал засов. —Нет – то не туча и не зарево!То конь мой, ждущий седоков!
Мужайся: я твой щит и мужество!Я – страсть твоя, как в оны дни!А если голова закружится,На небо звездное взгляни!
«На бренность бедную мою…»
На бренность бедную моюВзираешь, слов не расточая.Ты – каменный, а я пою,Ты – памятник, а я летаю.
Я знаю, что нежнейший майПред оком Вечности – ничтожен.Но птица я – и не пеняй,Что легкий мне закон положен.
«Сижу без света, и без хлеба…»
с. э.
Сижу без света, и без хлеба,И без воды.Затем и насылает бедыБог, что живой меня на небоВзять замышляет за труды.
Сижу, – с утра ни корки черствой —Мечту такую полюбя,Что – может – всем своим покорством– Мой Воин! – выкуплю тебя.
«Я не хочу – не могу – и не умею Вас обидеть…»
«Я не хочу – не могу – и не умею Вас обидеть…»Так из дому, гонимая тоской,– Тобой! – всей женской памятью, всей жаждой,Всей страстью – позабыть! – Как вал морской,Ношусь вдоль всех штыков, мешков и граждан.
О, вспененный, высокий вал морскойВдоль каменной советской Поварской!
Над дремлющей борзой склонюсь – и вдруг —Твои глаза! – Все руки по иконам —Твои! – О, если бы ты был без глаз, без рук,Чтоб мне не помнить их, не помнить их, не помнить!