— Да, конечно, — сказал он, обращаясь к детям. — Но вы также узнаете, что не всегда эти «хорошие» парни получают то, что заслуживают.
Дети Толменов прищурили свои глазки, силясь понять смысл этой сложной головоломки. Грейс посмотрела на возбужденную Фиби с явным неодобрением.
— Не волнуйтесь, дорогие. Этот человек приехал в наш город только на похороны своей матери. Он уедет на днях, — сказала она, обращаясь к своим внукам, но ее глаза продолжали пристально следить за младшей дочерью.
— Это не совсем так, — заметила Фиби. Ее семья все равно узнает об этом рано или поздно. — Бретт решил остаться в Конуэе на неопределенное время.
— Что? — воскликнули в один голос Грейс и Энни.
— Он собирается остаться, — повторила Фиби, четко выговаривая каждое слово, и добавила: — Он сам так сказал мне несколько дней назад.
— Как глупо с его стороны. Никто в городе не хочет его видеть! — воскликнула Грейс, чувствуя поддержку Энни.
— Я надеюсь, что он не навлечет на тебя неприятности, девочка моя?
— Что может случиться со мной? — Фиби с трудом сохраняла остатки терпения и сдержанности.
— Ну, может быть, хватит обсуждать этого Кроуза. Почему мы все сидим и не хотим убрать со стола? Вы что, не замечаете этот беспорядок, устроенный всеми нами? А нас, между прочим, восемь человек.
Боб так легко и мило перевел опасный разговор в другое русло, что на него никто не посмел обидеться. Его подружка, тихая светловолосая девушка Эмили, чувствовавшая себя крайне неловко в этой накаленной обстановке, засобиралась домой. Фиби последовала ее примеру...
— Последний, кто встанет из-за стола, будет убирать тарелки, — заявил Боб, и Майкл с Айрин выпорхнули из столовой.
— Нельзя дальше избегать этой темы, Фиби. Мы должны поговорить, — ты же знаешь. — Энни пыталась вызвать сестру на откровенность. Все тарелки были вымыты, и семья разошлась отдыхать после вкусного и сытного обеда.
Фиби задержалась у изгороди маленького садика, наблюдая, как ее мать заботливо высаживает розы. Она восхищалась изысканной красотой этих цветов, стараясь забыть неприятный осадок от недавнего разговора, в ходе которого несправедливо осуждали Бретта.
— Что изменится после этого, Энни? — тихо и бесстрастно спросила Фиби, хотя до сих пор ее глаза были полны горечи и негодования. Но она не хотела, чтобы Энни это заметила.
— Милая, возьми себя в руки. Я же задала совсем невинный вопрос. Ну, может, несколько прямолинейный.
Фиби повернулась к Энни. Ее сестра выглядела настоящим ангелочком: распахнутые голубые глаза, милое личико, украшенное копной пышных золотых волос.
— Ты только что наговорила мне массу неприятных вещей, — не выдержав, бросила она Энни.
— Ничуть. Я только пыталась выяснить одну маленькую подробность, связанную с Бреттом.
Фиби молча наблюдала за сестрой.
— Почему ты не хочешь поверить, что мне нечего тебе рассказать? Мы ужинали. Он отдал мне скатерть и затем проводил домой. Он даже не пытался прикоснуться ко мне.
Энни внимательно посмотрела на сестру.
— Он наверняка приставал к тебе, — зашептала она.
— Может быть, это я приставала к нему? — с вызовом бросила Фиби, желая увидеть, как вытянется лицо Энни. После этого она развернулась и пошла прочь от дома, в котором выросла и из которого убежала, не в силах терпеть удушающее присутствие своей семьи.
Маленькие капельки пота выступили на лбу Фиби. Волосы, собранные на затылке, слегка увлажнились у корней. Но сейчас она не думала о своей внешности. Она бежала изо всех сил, как тогда, двенадцать лет назад. Но настоящее казалось ей еще более зловещим и ужасным. Известие, что в городе исчезла девочка, потрясло ее. В горле стоял комок, дыхание срывалось и пропадало. Добежав до дома Бретта, она из последних сил забарабанила во входную дверь.
— Открой, Бретт! — Больше всего на свете она хотела, чтобы он оказался дома. Нервно оглянувшись, Фиби заметила кучку людей, собравшихся у соседнего дома вниз по улице. Двое из них взглянули на нее, но ни один не улыбнулся. Они уже вынесли свой приговор.
Она приготовилась закричать еще раз, как дверь вдруг открылась.
— Что случилось? — Бретт, одетый в спортивные трусы, появился в проеме двери. Он выглядел явно удивленным.
Фиби, запыхавшаяся от сумасшедшего бега, прошла мимо него в дом, не дожидаясь приглашения. Это было странно для женщины, обладающей хорошими манерами.
— Что происходит? Сейчас только девять, Фиби. Неужели никого нет в магазине? — с нескрываемой иронией спросил Бретт, запуская руку в свои черные волосы.
Он не видел ее с того вечера, когда они вместе ужинали, но это отнюдь не означало, что он не думал о ней. Наоборот, он мечтал о ней, когда его дом погружался в глубокую тишину. Тогда опасное, но сладкое наваждение овладевало им, а гнев сменялся нежностью. Он мечтал о ярком, незабываемом акте любви, таком же, как и двенадцать лет назад, в пору его далекой юности. И сегодня утром он проснулся с ясным ощущением несбыточности своей мечты и почувствовал почти ненависть к Фиби.