Однако сейчас, увидев испуг и отчаяние в ее глазах, он схватил ее за плечи и приблизил к себе.
— Что случилось, Фиби? — Он почувствовал легкую тревогу. Их отношения нельзя было назвать дружескими, и должно было произойти что-то ужасное, чтобы она вот так ворвалась в его дом. — Присядь сюда и расскажи, что стряслось!
Фиби закусила губу, не зная с чего начать и с удивлением всматриваясь в его лицо, на котором вместо недоверия и иронии, к которым она уже привыкла, она видела тревожное волнение и желание помочь ей. Но сейчас именно он как никто другой нуждался в помощи!
— Бретт, в городе исчезла маленькая девочка! — выговорила она, и ее губы задрожали.
Кровь отхлынула от лица Бретта. Если у нее и были сомнения на какой-то миг, то первая же его реакция убеждала в полной непричастности Бретта к случившемуся.
— Когда это произошло? — спросил он.
— Прошлой ночью, около десяти часов, — и Фиби рассказала все, что услышала утром в магазине. — Девочка должна была ночевать в доме у своей подруги. Но, по-видимому, они поссорились, и девочка решила уйти домой. Однако домой бедняжка так и не добралась.
Бретт отпустил ее плечи, и только тогда Фиби поняла, с какой силой он их сжимал. Наверняка на коже остались следы. Она слегка потерла плечи и тут же спохватилась: ее волнуют пустяки, в то время как Бретт испытывает такое потрясение.
Невозможно было вообразить, чтобы в тихом Конуэе во второй раз произошло такое страшное событие, которое совпало с появлением в городе Бретта. Может быть, девочка, дойдя до дома прошлой ночью, не решилась будить родных и пошла к друзьям? Может быть, она уже нашлась?
И все же, несмотря на сомнения и возникшие вопросы, Бретт чувствовал, что это правда. Жуткая, но правда. Он развернулся и направился к лестнице, однако Фиби остановила его.
— Куда ты? — спросила она, стыдясь своей следующей мысли, и закусила губу. Неужели Бретт не понимает, какие могут возникнуть у него проблемы теперь?
Бретт бессмысленно взглянул на нее. Как она не понимает, что он не может оставаться безучастным в такую минуту!
— Пойду оденусь, — ответил он. — Они, должно быть, уже начали поиски этой девочки. Надо помочь.
— Только не это. — Фиби подбежала к нему и взяла его за руки. Она почувствовала их тепло и, вскинув на Бретта глаза, увидела его недоумение. — Ты не понимаешь, Бретт? Половина из них думает, что это сделал ты.
— Я?
Гримаса ненависти и боли исказила его лицо. Так вот почему она здесь! Все ясно. Она тоже думает, что это мог сделать он. — Бретт оттолкнул ее руки, как будто обжегся. Как же он был глуп, когда надеялся, что приезд в Конуэй восстановит его доброе имя.
— Почему я сам не подумал об этом? — удрученно пробормотал Бретт. — Боже, я был полным дураком, когда, возвращаясь сюда, думал, что прошлое забыто.
— Давай оставим на минуту прошлое, Бретт, — остановила его Фиби. Она еще не все сказала ему. — Семейство Флемингов приехало в Конуэй уже после твоего отъезда. Они живут в пяти домах от тебя.
Бретт беспомощно опустился на нижнюю ступеньку лестницы из красного дерева и потер подбородок.
— Итак, потерялась маленькая девочка и люди считают, что ее похитил я. И вместо того, чтобы выяснить, что же произошло на самом деле, они сплетничают. Проклятье! Я не могу даже искать ее вместе со всеми.
— Не удивляйся, но шеф полиции собирается зайти к тебе, — сказала Фиби. Она намеренно не замечала его уныния, наперед зная, что любое проявление сочувствия с ее стороны будет воспринято в штыки.
— По крайней мере есть одно утешение, — сказал Бретт, но в его голосе не было никакой радости. — Этот человек дружелюбен по отношению ко мне.
— Теперь в Конуэе другой шеф полиции, — резко заметила она, отнимая у него последнюю надежду. — Бен Толмен, ты помнишь его?
— Бен Толмен? — переспросил Бретт, и Фиби кивнула.
Да, он помнил Бена Толмена и их давнюю вражду. Они учились в одном классе, и Бен безумно ревновал, подозревая Бретта в каких-то отношениях с Энни. Его ревность не была абсолютно беспочвенна. Энни благосклонно относилась к Бретту, и тот принимал эту благосклонность, ведь Энни была сестрой той, которая интересовала его больше всех на свете.