Но Фиби не могла успокоиться на этом.
— Послушайте, миссис Флайд, я тоже знаю, что Бретт невиновен. Но откуда ваша уверенность в этом?
— Когда вы доживете до моего возраста, Фиби, вы поймете две вещи. Я знаю, что Бретт не похищал мою девочку, потому что он не принадлежит к числу тех людей, которые хоть в малой степени способны на подобное.
— В этом вы правы, миссис Флайд, — мягко произнес Бретт.
— Кроме того, — продолжила Дорис, глядя на Фиби, — мы с Синтией знали, что Бретт почти каждую ночь уезжал на свидание с вами и, в частности, в ту ночь, когда исчезла Сью.
Глаза Фиби округлились от удивления, она повернулась к Бретту, который в задумчивости потирал подбородок. Слова Дорис и для него оказались неожиданностью. До сих пор ему и в голову не приходило, что мать прекрасно знала истинную причину его нежелания возвращаться в Конуэй и ни разу не заговорила об этом. Теперь он жалел, что сам не поговорил с ней.
Дорис первая прервала воцарившееся молчание.
— Но я все-таки не поняла, чем могу вам помочь?
— Миссис Флайд, у меня есть версия похищения Салли Флеминг. — Фиби присела на стул подле хозяйки и умоляюще посмотрела на нее. — Только не говорите ничего, пока не выслушаете меня до конца. Я думаю, что обе девочки стали жертвами одного и того же преступника. Бретт приехал в Конуэй несколько дней назад на похороны матери. До этого он не был в нашем городе двенадцать лет, уехав сразу после исчезновения Сью. И как только Бретт вновь появляется в Конуэе, опять исчезает маленькая девочка, так что подозрение само собой падает на него. Думаю, что кто-то, сильно ненавидя Бретта, хочет свести с ним счеты таким образом.
— И все же почему вы пришли ко мне? — спросила Дорис почти шепотом. — Я даже не знакома с этими Флемингами.
— Дело вовсе не в них. — Фиби нервно засмеялась. — Мы приехали к вам, чтобы поговорить о Сью.
— Мы уверены, что существует только один способ выяснить, что случилось с Салли, — это понять все то, что произошло со Сью, — прервал Фиби Бретт. В его голосе слышалось некоторое разочарование, ему уже казалось сомнительным это предприятие. Кроме того, он видел, что для Дорис невыносимо тяжело вспоминать весь этот кошмар. И он боялся, как бы разговор не закончился сердечным приступом.
— Неужели вы думаете, что мы не пытались решить эту страшную головоломку? — спросила Дорис, в голосе которой слышалась незалеченная боль. Она резко откинулась на спинку кресла и подозрительно посмотрела на них. — Мой муж множество раз обходил окрестности Конуэя, изучал, наблюдал, но не смог найти ключ к этой разгадке. Его сердце не выдержало... Так почему вы думаете, что сможете что-то выяснить спустя двенадцать лет?
Потому что тогда я была трусливой глупой девчонкой и сейчас пытаюсь исправить свою ошибку. Потому что я не хочу идти на поводу у какого-то подлеца, думала про себя Фиби, пристально глядя на Бретта и ища у него поддержки. Что она могла ответить вслух на вопрос Дорис? Рассказать этой женщине о причине их разрыва?
Жизнь делает иногда невообразимый круг и через определенное время возвращается к точке отправления. И Фиби знала, что пока они не решат эту задачу и не добьются взаимопонимания, они не вернут свою прежнюю любовь. Она не может позволить Бретту заплатить такую цену за ее долгое молчание и не может молчать, когда на ее глазах разворачивается очередная трагедия. Она слегка прищурилась, обдумывая новую идею.
— Миссис Флайд, у меня нет детей и поэтому я могу только представить весь ужас и нестерпимую боль, какую пришлось вынести вам, потеряв свое единственное дитя, — начала Фиби низким, сильным голосом. — Я знаю, как не легко для вас говорить об этом. И я знаю, что ничего нельзя вернуть. Но мы должны попытаться. Пропала другая девочка, и ее мать не находит себе места. Шеф полиции уверен, что Бретт виновен и в том, и в этом преступлениях. Он не собирается искать настоящего преступника. Поэтому нам нужно что-то предпринять. Попробуйте вместе с нами. Пожалуйста.
Дорис сидела молча в полном оцепенении, а Бретт не мог оторвать взгляда от Фиби. Вчера в их тайной бухте, скрытой от посторонних глаз, он не мог подобрать слова, а она не смогла набраться мужества, чтобы сказать ему правду. Зато сейчас она доказала искреннюю преданность и желание помогать ему. Он ловил себя на мысли, что постоянно находится под влиянием этой женщины. Солнечный свет золотил ее темные волосы, и он с трудом сдерживал желание прижаться к ее щеке, поцеловать ее губы. Ярко-синие глаза Фиби не давали ему покоя. Кем она была? Предателем или ангелом-спасителем, врагом или другом, его любовью или его несчастьем?