— Откуда ты знаешь, мама? — вскричала Фиби. — Ты думаешь, я послушаю тебя? Ты даже ни разу не попыталась узнать, что он за человек. Вы с папой видели в нем только уличного шалопая! Очень жаль, что ты до сих пор не изменила своего мнения о нем!
Все сидящие за столом замерли, боясь пошевелиться. И не потому, что поддерживали Грейс, но никто никогда не осмеливался разговаривать с ней в таком тоне. Фиби посмотрела на тарелку перед собой и поняла, что у нее пропал аппетит. Она больше не в состоянии находиться здесь, особенно кода на нее смотрят как на ведущую какого-нибудь шоу. Фиби встала.
— Извини, если я оскорбила тебя, мама, но мне нечего больше прибавить к тому, что я сказала. — Но ее мать отвела глаза в сторону.
Как противно! — думала Фиби, жуя хрустящие картофельные чипсы. Когда пакет закончился, она автоматически достала из сумки другой. После того, как она покинула обеденный стол Стефансенов, она сразу же направилась домой. Ей нужно было позвонить Бретту, чтобы рассказать о последних событиях, но мысль о вчерашней обиде, которую она причинила ему, остановила ее. И что она могла рассказать? Что Эд Бирч считает его убийцей?
У Фиби было мрачное предчувствие, что дело, до сих пор не раскрытое, вряд ли вообще будет когда-нибудь раскрыто. Чем чаще она думала об исчезновении Сью, тем острее ощущала, что в цепочке событий есть недостающие звенья. Ее разгромленная спальня тому подтверждение.
Фиби достала еще один чипс и обнаружила, что незаметно для себя почти доела второй пакет. Она скомкала и отбросила его в сторону. Зачем она съела так много этих чипсов? Она уже чувствовала тошноту. Фиби отправила на кухню за стаканом воды, но в это время зазвонил телефон. Она тут же подняла трубку, не дожидаясь повторного звонка.
— Алло?
— Перестань копаться в прошлом. — Голос был приглушенным, как будто кто-то закрыл трубку платком. Фиби внезапно охватил приступ гнева. Кто-то в Конуэе старается запугать ее, но она не станет с этим мириться.
— Кто это? — сердито спросила она. — Что вам нужно?
— Перестань копаться в прошлом, — снова донеслось из трубки.
— Кто это? — переспросила Фиби. но неизвестный не пожелал продолжить разговор. Некоторое время она задумчиво смотрела на телефон, держа в руках трубку.
Что за безумец завелся в Конуэе, превративший его в город, где пропадают дети, где растет подозрительность и раздаются анонимные звонки с угрозами? Если верить Эду Бирчу, то этот голос принадлежит Бретту, но это нелепо! Бретт не совершал преступлений. Она не позволит убийце запугать ее и заставить прекратить расследование.
— Я не собираюсь прекращать свои поиски, — вызывающе сказала Фиби в прерывисто гудящую трубку.
Глава одиннадцатая
Бретт встал и с удовольствием потянулся. Долгая работа за машинкой утомила его. Прошло несколько часов после его ежедневной утренней пробежки, и наступила пора обедать. Он не знал, сколько мог просидеть еще, но чувство удовлетворения сполна возмещало испытываемый им физический дискомфорт. Наконец после почти месячного пребывания в Конуэе его работа над новым романом продвинулась вперед. Решив, что за день написано достаточно, он направился к холодильнику за банкой пива. Блаженно-расслабленное состояние было приятно, но далеко не свойственно его характеру.
Бретт толкнул дверь, ведущую на крыльцо, и вышел. Солнце повисло низко над горизонтом в туманном красном зареве, и его лучи нежно ласкали землю. Но если приблизиться к солнцу, оно обожжет. Вот так и Бретт обжигался каждый раз, когда близко подпускал к себе Фиби.
Как это случилось? — думал Бретт, потягивая пиво. Он поклялся, что не допустит Фиби Стефансен к себе снова, и тем не менее это произошло. Еще больше его возмущало то, что он не может справиться с ее магнетизмом.
Бретт сделал еще один глоток пива, обдумывая сложившееся положение. Он казался себе похожим на бурого медведя, рычащего на Фиби за каждую попытку приблизиться к нему. Нельзя не признать: она была искренне встревожена, когда появилась у него на пороге после его драки с Гарри Дейве, и не испугалась, когда он рассказал о своем отце. Так почему он так скверно обошелся с ней? Потому что только так он мог держать ее на расстоянии, пришел ответ. Потому что она воспитана в обществе, где нельзя было приглашать в дом на обед незаконнорожденного мужчину. Это правило причиняло ему боль в молодости и мучило его сейчас. Правда, теперь она не скрывала, что была с ним в ночь первого похищения, но даже это не успокаивало его. Все равно никто не поверил ей, и ее рассказы только вызывали еще большую неприязнь горожан к нему.