Дверь в студию была не заперта. Фиби присела на корточки и нервно начала перебирать холсты, как будто не осознавала, что делает.
— Пожалуйста, Господи, — шептала она. — Пусть это будет неправдой.
Пейзаж, который она искала, был в папке, и Фиби, держа его на вытянутых руках, принялась пристально разглядывать. Насколько она помнила, тот день был облачным, и пейзаж был выдержан в приглушенных тонах. Наверху, почти у самого края рисунка, внимание привлекало красное пятно — там, где она и опасалась его увидеть. Сью, наверное, пыталась использовать красное одеяло, чтобы привлечь внимание, но это не сработало.
Фиби опустилась коленями на пол, и, когда она повернулась к Бретту, он увидел, что из ее глаз текут слезы. Бретт безмолвно опустился рядом с ней. Он гладил ее волосы, стараясь успокоить. В дверях стоял Грехэм и сконфуженно поглядывал на них.
Через несколько минут Фиби отстранилась от Бретта и вытерла слезы ладонями. Она всхлипнула и уткнулась ему в плечо так, что он не мог видеть ее лицо.
— Все эти годы разгадка находилась на картине, — подавленно сказала она. — Этот яркий цвет не мог не привлечь моего внимания. Еще бы! День был такой пасмурный. Но я даже не обратила внимания, что красное пятно — это окно Кэрка.
Кэрк, с его мягкими манерами, подумал Бретт. Фиби говорила, что он и муху не обидит, но он сделал кое-что похуже — убил одну маленькую девочку, похитил другую, и почти разрушил жизнь еще двоим.
— Так вот кого имел в виду Эд Бирч, когда сказал тебе, что ты водишься с опасным человеком, — сказал Бретт, и тут до него дошло, что Кэрк, вероятно, убил и Бирча тоже. Гнев, неистовый и неудержимый, разгорелся в его душе.
Фиби чувствовала, что сделанное открытие лишило ее последних сил. Лишь с огромным трудом ей удалось отстраниться от Бретта и встать. Она не могла вспомнить, чтобы когда-нибудь прежде чувствовала себя так плохо.
— Но зачем он сделал все это? — спросил Бретт и тоже поднялся, следуя ее примеру. Он уже совладал с возмущением, сквозившим в его голосе.
— Ты был прав, когда сказал, что он любит меня. Я, конечно, тоже знала, но не понимала, насколько его чувство сильно, — сказала Фиби и вздохнула. — Он, конечно же, знал о нас, тогда, двенадцать лет назад, и похитил Сью, чтобы подставить тебя.
— И Салли он похитил только потому, что его план отлично сработал, — закончил Бретт за нее. Горечь и отчаяние прозвучали в его голосе. — Я покинул город, и ты осталась одна. Следовательно, сейчас мне тоже надлежит покинуть город.
— И мы действовали согласно его плану, — печально добавила Фиби. — Мы были так заняты, обвиняя друг друга, что у нас даже не осталось времени, чтобы оглядеться вокруг и заметить, что есть еще кто-то, кого можно обвинять.
— Но как мы могли знать, что следуем подлому плану безумца? — успокаивая ее, сказал Бретт.
— Я немедленно звоню Бену, — сказала Фиби, но Бретт опередил ее, решительно направляясь к лестнице.
— Куда ты? — почти одновременно спросили Фиби и Грехэм, однако Бретт даже не обернулся.
— Я иду к Кэрку, — бросил он через плечо, даже не собираясь обсуждать свое решение. — Одна маленькая девочка мертва, и, я боюсь, вторая тоже может умереть, если мы будем медлить.
— Но давай сначала все же позвоним Бену, — обратилась Фиби к нему, но он уже был на середине лестницы.
— Бретт, подожди, я не отпущу тебя одного! — Филипп двинулся было следом за другом.
— Оставь, Фил! — на бегу крикнул Бретт. — У меня личные счеты с этим человеком. Он терроризировал весь город и пытался отнять у меня будущее!
— Имей в виду, он будет действовать решительно, — предупредил Филипп, и Фиби молча согласилась с ним. Однако она не могла последовать за ним, пока не позвонит Бену. Кэрк представлял опасность, и ей хотелось заручиться помощью полиции.
Бретт быстро приближался к дому Кэрка, глядя невидящими глазами себе под ноги. Он не чувствовал запаха жимолости, не слышал рулад сверчков в ночи. Единственное, что его сейчас заботило, так это надежда, что еще не поздно спасти Салли.
Только несколько окон было освещено в большом доме Кэрка Паркленда. Бретт знал, что родители Кэрка умерли много лет назад, и с тех пор этот дом выглядел запущенным и неухоженным. Сейчас, ночью, когда тучи заволокли все небо и не пропускали ни лучика лунного света, он выглядел зловещим, как жилище какого-нибудь монстра из голливудской сказки.
У Бретта не было конкретного плана действий. Он понял это, лишь оказавшись перед дверью дома Паркленда. Теперь размышлять было поздно.