Но мне было пофиг на его умозаключения. Потому что на мониторе несколькими минутами позже появился какой-то незнакомый мужик, на руках которого и восседала копия моей дочери. Точнее, на одной руке, второй он толкал перед собой тележку.
Поставив ребенка на землю и дав задание держаться за прутья (все это я фиксировал, исходя из жестов мужика), он начал перегружать пакеты в салон. И, пока отвлекся, мама быстро достала телефон и сфотографировала малышку.
Я перевел взгляд на охранника рядом и чуть не ржанул. Картина маслом - стоим здесь вдвоем, как два зрителя самого интересного кино на свете, пока нам аккомпанирует храп.
- Вроде она уезжает, - сказал он наконец, и я снова перевел взгляд на экран.
Все. Смотреть тут было нечего, но я на всякий случай запомнил номер машины этого мужика. И уже собрался было сказать, что честно заработанные деньги вот-вот перекочуют в шаловливые ручки охранника, когда на экране появилась девушка.
Я сцепил зубы и сделал жадный вдох.
Ева.
Моя первая любовь. Моя бывшая. Женщина, которой я намеренно сделал очень больно.
Но которую я помнил до сих пор.
Она отвела длинные темные волосы от лица и, склонившись к малышке с такой улыбкой, от которой были способны растаять даже ледники Арктики. С тех пор, что мы не виделись, Ева изменилась. Стала еще более женственной, еще более притягательной.
Но как так вышло, что этот ребенок, что был похож на Ленку как две капли воды, принадлежал ей? С этим мне предстояло разобраться и как можно скорее.
- Что такое? Где я? Кто это?
Вопросы сыпались изо рта проснувшегося охранника, как из рога изобилия. Он хлопал глазами, сонно обозревая то меня, то своего напарника.
Я вынул из кармана деньги, но не успел их протянуть, когда тот, кто мне помог, сделал какое-то молниеносное движение и выхватил купюры из моих рук. Правильно, работу работал он, значит и награда должна найти только одного героя.
- Спасибо. Кажется, я ошибся и был у какого-то другого маркета, - сказал я, двигаясь в сторону выхода из подсобки.
Мне в спину уставились две пары глаз, но никто ничего больше не произнес. И правильно, сейчас мне было не до пустой болтовни. Я намеревался заняться важным делом - выяснить, что, черт побери, произошло.
И просто взглянуть в глаза той, которая, как выяснилось, до сих пор жила у меня в сердце.
Глава 3
- Наша Евочка? Действительно это она? - восхитилась мама, когда я прибыл домой вечером и рассказал ей в деталях, где сегодня был и что видел.
Она разве что в ладоши не захлопала от счастья под внимательным взглядом сидящей у нее на руках внучки.
- Она не наша, мам, - откликнулся я, сцепляя зубы.
Сцена расставания, когда я поступил довольно грязно, хоть это и была вынужденная мера с моей стороны, встала перед глазами, как будто случилась со мной и Евой буквально вчера.
- Наша-наша! Если Ева родила двойняшку Лены…
- Тссс! - велел матери. - Давай не при ребенке.
И хоть моя дочь вряд ли понимала хотя бы десятую часть в эко, близняшках и прочем, я не хотел потом слышать миллион вопросов, ответов на которые у меня не имелось.
- Ленусик, иди, поиграй, я сейчас к тебе приду, - сказала мама, бодро ссаживая с рук внучку. - Потом спатеньки, потом мне еще по хозяйству нужно.
Я выгнул бровь. Как дуться на меня - так бежит, не уложив ребенка. А как про Еву услышала, так едва тут не поселиться готова.
- Ты должен поехать к ней и все выяснить! - заявила родительница, когда Лена умчалась в детскую.
- О чем, мам? У нее просто похожий ребенок, вот и все, - ответил устало, хотя, конечно, вполне себе собирался отыскать по номеру машины сначала этого мужика, черт бы его побрал, а потом и саму Еву.
- Нет, не похожий. Как-то так вышло, что она выносила близняшку Лены.
Я нахмурился и присел рядом с мамой. Эта мысль, что скрывать, тоже не давала мне покоя. Найти бы Августу, да выяснить, что там творилось в клинике, где мы делали искусственное оплодотворение. А хотя, зачем искать? Я ведь вполне могу разузнать все сам.
- Что ты станешь делать? - задала вопрос мама, когда я уже начал формировать в голове план.
- Сначала поеду к знакомым, которые помогут разобраться, кто хозяин машины. Пробьем по номерам. Потом попытаюсь адрес добыть. Ну и к Еве съезжу, пусть расскажет, как так вышло, что у нее ребенок - точная копия моего.
Я говорил это мрачно, потому что злился. Да, черт побери! Я испытывал именно это чувство. Злость на то, что возвращалось прошлое, где я, мягко говоря, был тем еще резиновым изделием номер два. Злость на то, что у Евы был какой-то хахаль. Злость на то, что четыре года назад за моей спиной, похоже, в той клинике что-то случилось.