- Сашка ждет, что тебя до реста докину я, - наконец, сказал Константинов. - У нас с ней уговор.
Я растерянно моргнула раз-другой. Дочь что-то задумывала - это я знала, а вот то, что Никита был частью плана - нет.
- Вообще-то меня довезет Егор, - запротестовала я.
- Если дело в Сашеньке, то конечно, пусть Никита тебя подбросит, - сказал Вержицкий, и Константинов смерил его взглядом.
- Дело в нашей с Есенией дочери, - отрезал он, повысив голос. - Четвертые лишние нам не нужны.
- Перестань! - одернула я Ника. - Егор - мой мужчина. И никакой он не лишний!
Я пребывала в возмущении, но Константинова, кажется, это ни капли не трогало. Он издевательски выгнул бровь, пожал плечами и вдруг выдал:
- Ну, если тебе настолько наплевать на планы Сашки… - начал говорить, на что я вскинула руку, давая понять, чтобы Константинов замолчал.
- Все, давайте уже выдвигаться в ресторан, - сказала мужчинам. - Только цветы в воду поставлю.
Я метнулась на кухню, цокая каблуками. Нет, ну вы подумайте! Четвертый лишний! Что он вообще себе позволяет?
Приспосабливать под букет пришлось банку - вазы закончились еще на прошлых хризантемах и розах. Я наливала воду, а у самой руки дрожали от эмоций. И каждое мгновение прислушивалась к происходящему в прихожей, надеясь, что Ник и Егор друг друга не попереубивают.
Вернувшись к ним, взяла сумочку и вышла из квартиры. Константинов последовал за мной.
- И да, привет, - сказала Вержицкому, улыбнувшись чуть нервно, после чего чмокнула его в щеку.
Спускались вниз мы в полном молчании. В лифте мне показалось, что я попала в душную железную коробку, из которой не было выхода. Стоящие рядом мужчины, каждый из которых норовил быть ближе, спокойствия мне не добавляли.
Когда же мы вышли на улицу, Константинов направился к машине размашистым шагом. Снял ее с сигнализации, распахнул для меня пассажирскую дверцу, приглашая сесть внутрь. Я застыла на месте, а у самой внутри поднялась волна протеста. Я не собиралась позволять Никите играть в его игры. А планы дочери, если, конечно, Константинов о них не соврал, как-нибудь немного переиграются.
- Увидимся на месте, - кивнула я Нику и, взяв под руку Егора, направилась к припаркованной неподалеку машине Вержицкого.
Глава 5
Несколько минут мы ехали в полном молчании. Некоторое время Никита, как приклеенный, маячил за нами. Егор бросал на его машину, мелькающую в зеркале заднего вида, встревоженные взгляды. Потом Константинов обошел нас слева и его только и видели.
- У вас так заведено? Ну, что подарки Никита дарит исключительно дорогие? - спросил Вержицкий, и в голосе его послышались нотки, которых я раньше не замечала. Хоть он очень и старался говорить спокойно и даже расслабленно.
- Нет, - помотала я головой и кривовато усмехнулась. - Даже наоборот. Обычно Константинов был не настолько щедр.
- Хм.
Вот именно. Хм. Егор обозначил своим вопросом основные моменты относительно ноута, которые мне вскоре придется крепко обдумать. С одной стороны, подруги бы сказали: Дарит дорогое? Так и надо! С паршивого козла, как говорится… С другой - я напрочь не желала, чтобы этот подарок меня к чему-нибудь обязал.
- У меня достаточно средств, чтобы обеспечить свою женщину всем, что ей требуется, - с нажимом сказал Вержицкий и, когда мы остановились на светофоре, повернул голову ко мне.
Теперь в его голубых глазах я видела два потемневших колодца, в которые превратились зрачки. Эмоции, несмотря на показную сдержанность, Егор испытывал острые.
- Давай обсудим это потом, - сказала я, когда увидела ресторан и выдохнула с облегчением.
Все происходило слишком быстро. Этот подарок, разговор с Вержицким, в котором он четко обозначил мою принадлежность ему в его же глазах. Я даже не успевала реагировать - ни эмоционально, ни как бы то ни было иначе.
- Вон Сашка уже ждет, - сказала я, когда заметила дочь, восседающую на руках Константинова.
Они встречали нас у входа в компании моих родных и друзей.
- Вижу, - мрачно ответил Егор и, едва затормозив возле ресторана, вышел и громко хлопнул дверцей.
Я застыла на месте. Сидела, сжимая руки в кулаки и смотрела на то, как Вержицкий идет ко входу. Как минует моих родных и скрывается внутри.
Выйдя, натянула на лицо улыбку, по которой всем, кто меня хоть мало-мальски знал, было ясно - я притворяюсь. Дочь сразу бросилась ко мне и объявила:
- Сюрприз!
Рядом с ней сиял, как начищенный самовар, Константинов. Он включил музыку на телефоне, а Сашка принялась отплясывать. Причем делала это так, словно ходила на танцевальные курсы, причем я об этом не знала ровным счетом ничего.