В раздевалке я переоделась, запихала грязную форму в пакет и спустилась вниз к столовой, чтобы умыться. Боюсь смотреть на свое отражение.
Лохматые волосы торчат в разные стороны сосульками, мокрые и жесткие. Глаза воспаленные, красные, нос опух от слез и тоже красный – почти бордовый. Верхняя губа чуть разбита сбоку, начинает опухать.
Наверное, это про таких, как я, обычно говорят «хочется обнять и плакать».
– Мась, подожди мну, я сейчас губы подкрашу и догоню тебя! – голос такой нежный, почти сахарный. У Катьки всегда такой. Говорит что-то, а кажется, будто сахарный сироп льется.
– Хорошо, зай, мы с Игорем будем в раздевалке тебя ждать, – ответила ей Таня таким же сладким полушепотом. Только ее голос уже не был похож на густой сахарный сироп. Скорее на что-то совсем легкое. Взбитые сливки со сладкими лесными ягодами или разноцветный воздушный зефир, который продают на вес в торговых центрах.
– Викусь, тебя сильно Игорь мячом задел, да? – сочувственно протянула Катя.
Она уже стояла рядом со мной и рылась в большой сумке. Она открыто и уверенно смотрела на себя в зеркало, поправляла волосы и брови, вытягивала губы. А я молчала. Когда рядом красивая девушка, я теряюсь – не могу и двух слов связать, так скованно и неуверенно себя чувствую.
– Эй, ты меня слышишь? – повторила она.
– Да… нет, все в порядке, – запинаясь, проговорила я.
– Хорошо, – улыбнулась Катя и начала аккуратно размазывать по губам искрящийся карамельно-розовый блеск.
Я неотрывно наблюдала за ней и за тем, как она красит губы. Уверенно, с наслаждением, растягивая удовольствие. Я смотрела и понимала, что между нами пропасть. Я смотрю в зеркало и стесняюсь сама себя: своих ушей, волос, носа, губ – всего. Кате ее отражение нравится на все сто.
– Хочешь? – спросила она, протягивая флакон блеска для губ. – Это настоящий Dior, попробуй.
Я испуганно замотала головой, быстро застегнула сумку и собралась бежать отсюда куда подальше.
– Хочешь, я тебе сама губы накрашу? – предложила Катя. Казалось, меня засыпало воздушным зефиром. – Тебе пойдет, – улыбнулась она.
Я по-прежнему молчала, не в силах выдавить из себя хоть что-нибудь. Потом закинула сумку на плечо, несуразно кивнула и сделала какое-то странное движение рукой. Наверное, хотела помахать на прощание или что-то в этом роде. Катя удивленно смотрела на меня, а ее левая, идеально прорисованная тонкая бровь красиво ползла наверх.
Чувствуя себя полной дурой, я развернулась и поплелась к выходу из школы.
Едва я спустилась с лестницы, как меня окликнул по имени знакомый мужской голос. Я обернулась. На крыльце школы стоял Игорь.
Мой герой, мой бог, мой кумир, который чуть не прибил меня мячом сорок минут назад, разбил мне губу и колено.
Такого, как он, никогда не было и никогда больше не будет. Он смотрел на меня, но казалось, будто смотрит мимо или сквозь. Странное, непонятное ощущение – интересно, видит он меня или нет? Хочется провести пару раз ладонью в воздухе перед его глазами – глазами, за которые умереть можно.
– Вика, – повторил он и начал спускаться вниз.
Я стояла как вкопанная. Опухшие губы начинали предательски растягиваться в идиотской улыбке. Губы всегда выдают истинное отношение к человеку. Я это заметила еще в детстве. Бывало, стараешься, делаешь серьезный вид, но стоит тебе увидеть того, ради кого надеваешь эту маску, как губы тут же тебя выдают. В два счета, за секунду, растягиваются в улыбке. Даже если болят.
Вот так и сейчас. Со стороны я, наверное, выгляжу такой довольной, что смотреть противно. А еще у меня щеки горят.
– Вика, я это… – Игорь третий раз назвал меня по имени. Я не знала, что это так приятно. – Это… ты прости, что я тебя сегодня так… мячом… я не хотел, не специально я, как бы… так случайно получилось. Подал мяч, не видел, что ты там идешь… вот.
– Игорь, зай, ты скоро там? – Катя и Таня ждали его с другой стороны крыльца. – Давай быстрее, а то мы в кино опоздаем.
– Ну, короче, ты не обижаешься?
Меня начинало трясти от волнения. Я мотала головой, не находя слов для ответа. Игорь улыбнулся. Уголок его губ медленно полз наверх – примерно так же, как ползла наверх Катина красивая бровь.
– Слушай, Вик, а ты вообще говорить умеешь? – спросил Игорь, чуть подумав.
– Да! – резко выкрикнула я. Так резко, что Игорь вздрогнул от неожиданности.
– Понятно, – вздохнул он. – Ну ладно, тогда пока.
– Пока… – еле шевеля губами, сказала я ему в спину. Мой голос хрипел от волнения.
Я перешла в эту гимназию в начале десятого класса, то есть почти год назад. Родители так решили. Математика и физика здесь намного лучше, к дому ближе, преподы круче и все такое.