Сесили фон Зигесар
Хочу всё и сразу
Я хочу, чтобы меня обожали.
Все имена и названия изменены или сокращены до первых букв, чтобы не пострадали невиновные. То бишь я.
НАРОД!
В Нью-Йорке выдалась волшебная рождественская пора. В воздухе мерцает снег, носятся запахи выпечки и затопленных каминов. Мы смотрим с высоты наших пентхаусов на Центральный парк, и он видится нам волшебной страной, укутанной в серебряный снег. А перед Рокфеллер-центром стоит такая громадная елка, что дух захватывает. Рождество будет сказочным! Правда, мы, грешные, выпьем столько шампанского, что вряд ли заметим это. На Пятой авеню витрины магазинов пышно разукрашены; в толпе покупателей знакомые нам школьницы в небесно-голубых кашемировых пальто от Марка Джекобса. По ночам народ оттягивается по полной программе. Какие там зачеты, контрольные… И мы плохие детки. Нам не до того, чтобы помочь мамочке с закупкой подарков для прислуги, поваров, шоферов, прачек и т. д. И ты, подружка, надевай свое черное платье от Прады, свои туфли на тонких прозрачных шпильках, не забудь оранжевую сумочку от Гермес Биркин, отхвати парня посимпатичнее и айда со мной!
Д и В сомкнули уста в поцелуе. Они стоят у пруда возле 79-й улицы. Наконец-то до них дошло, что они нравятся друг другу. Н покупает красные розы для Дж. Оказывается, в этом марихуанщике иногда звучит сентиментальная нотка! Б и С отправились в салон Бендела за платьями для сегодняшнего Черно-белого бала. Я слышала, там будет выступать Флоу со своей группой «45». Флоу — бывший манекенщик, а теперь классный певец и гитарист. За свой дебютный альбом «Komunik-8» их группа получила приз MTV. Флоу должен объявить на балу, сколько денег собрано в пользу общества защиты животных «Будьте добры!», членом которого он является. Да ладно. Мы-то все знаем, что идем на бал, чтобы поглазеть на него. До встречи!
Действительно, С и Б поцеловали друг друга в щечку и помирились. Давно пора. Да как вообще можно ссориться, если вы в начальной школе, считай, на одном горшке сидели? Конечно, Б не такая высокая, не такая блондинистая, и жизненного опыта у нее поменьше, чем у С, но это же не повод, чтобы злиться! С другой стороны, С не такая колючка, как Б, и не погружена в себя, но это тоже не повод. Так что две подружки решили забить на свои противоречия и снова сойтись. Но меня волнует другое: теперь, когда они вместе, какой номер они выкинут?
Обещаю, как только что-нибудь узнаю, сразу же расскажу вам. Я все равно не умею хранить секреты.
Признайтесь, вы от меня без ума.
СПЛЕТНИЦА
Красотки на балу
«Будь она сантиметров на пятнадцать выше, он мог бы положить голову ей на грудь», — зло подумала Блэр Уолдорф, наблюдая, как ее бывший бойфренд Нейт Арчибалд танцует с Дженифер Хамфри.
Дженифер Хамфри — кнопка из девятого класса. Ради нее Нейт бросил Блэр месяц назад. «С другой стороны, — продолжала ехидничать Блэр, — если он уткнется носом в ее пышную грудь, то задохнется как пить дать».
Серена Вудсен, лучшая подруга Блэр, тряхнула своими роскошными светлыми волосами и возмущенно заметила:
— Не понимаю. Ничего не имею против Дженни, но вы с Нейтом были идеальной парой. Вы просто созданы для вечной любви.
Нормально, конечно, слышать такое от Серены. Летом после десятого класса Нейт и Серена произвели взаимную дефлорацию. Уж кто и был создан друг для друга, так это они. Но у Серены все мимолетно. А вот у Блэр с Нейтом все слишком серьезно. Их роман был так же надежен и незыблем, как привратник в вестибюле ее дома, что на Пятой авеню.
Блэр сделала жадный глоток из бокала с шампанским. Они с Сереной сидят за большим круглым столом, задрапированным белым муслином с черными рюшами из тафты. Ежегодный Черно-белый бал в отеле «Сент-Клэр» в полном разгаре. Девушки в длинных черных платьях от Версаче и Долче энд Габбана, с белым плюмажем в волосах танцуют с юношами в черных смокингах от Гуччи и белых накрахмаленных рубашках.
С потолка свисает огромный шар, сплетенный из черных и белых роз. А Блэр между тем испытывает упорное дежа вю.
…Всего месяц назад ее мать вышла замуж за хохотливого, суетливого, потного и толстого неудачника Сайруса Роуза. Свадьбу справляли именно в этом зале, в день семнадцатилетия Блэр. Должен быть прийти и Нейт. Блэр тщательно готовилась к этой встрече, прокручивая в голове прекрасные мгновения. А потом, в вестибюле отеля, вдруг наткнулась на Нейта: он обнимался с этой самой кнопкой из девятого класса. И Блэр возненавидела свое нежно-кофейное платье, свою стильную прическу, свои фирменные туфли на высоченных металлических шпильках. Этот Нейт был слишком занят тем, что ощупывал надувные шарики грудей этой тупоголовой девятиклассницы.
Хуже дня рождения и не придумать! Но Блэр не собирается ныть по этому поводу. Не на ту напали. Вот так вам.
— Не верю я ни в какую судьбу, — проговорила она, обращаясь к Серене, и резко поставила на стол хрустальный бокал с шампанским, едва не переломив его ножку. Она провела рукой по своим длинным темно-русым волосам, уложенным накануне в салоне «Антуан».
Серена рассмеялась и возвела долу свои темно-синие очи.
— Ты ведь всегда говорила, что Йельский университет — твоя судьба.
— Это совсем другое, — рассердилась Блэр.
Отец Блэр закончил Йельский университет,
Блэр мечтала тоже там учиться. Она была самой лучшей в школе «Констанс Биллар», и от учебы у нее просто дым шел из ушей. Досрочное поступление было почти в кармане. Но во время собеседования Блэр сломалась от выпавших на нее жизненных переживаний и превратилась в Блэр — королеву серебряного экрана. И вывалила на голову бедного преподавателя душераздирающую историю про свою мамочку, что развелась с заголубевшим папочкой, а теперь собирается замуж за человека, которого без году неделю знает, и поэтому ей, Блэр, позарез нужно поступить в Йель, чтобы начать новую жизнь. А в довершение всего она встала на цыпочки и поцеловала преподавателя во впалую колючую щеку!
Блэр частенько воображала себя героиней какого-нибудь черно-белого фильма пятидесятых, кем-то вроде обожаемой ею Одри Хепберн. Но на этот раз ее собственная роль, роль Блэр, провалилась с треском. Так что пришлось подавать документы в обычном порядке: она даже подъехала к папочке, чтобы тот проспонсировал программу обучения во Франции для Йельского университета. Но даже с таким «костылем» шансы на поступление были зыбкими.
Блэр потянулась к середине стола, к серебряному ящичку со льдом, в котором стояла бутылка с шампанским. Наполнила бокал.
— Слово «судьба» — для неудачников, — изрекла она. — Отговорка, чтобы плыть по течению и не лепить судьбу своими руками.
Правда, она в упор не знала, как следует лепить эту самую судьбу, не наломав при этом дров.
Глубина внимания к собеседнику у Серены была где-то на уровне слепого щенка, к тому же этот «щенок» выпил слишком много шампанского, чтобы внимать своей подруге.
— Давай не будем говорить о будущем, идет? — сказала Серена и закурила сигарету, выпуская дымок над головой Блэр. — Знаешь, этот блондинистый мальчик, с которым говорит Аарон, смотрит на тебя уже минут десять. Ой! Они идут сюда.
Блэр оглянулась и увидела, что к их столу направлялся ее сводный брат-вегетарианец, весь в косичках-дредах, и рослый парень с прямыми светлыми волосами, кареглазый, в сногсшибательном смокинге от Армани. Этот высоченный парень нервно постукивал своими не в меру длинными пальцами по своим таким же длинным ногам и все время смотрел вниз, словно боялся споткнуться о собственные ботинки. А толпа в зале колыхалась в танце под песню Бека.