— Милый! — шепнула она.
Любовь не вырисовывалась. Забрало было опущено. Душа моя спала, и, когда мы выпили кофе, Галя почувствовала это.
— Не любишь? — спокойно спросила она.
— Я пытался, — сказал я. — Заставлял себя. Убеждал. Не получается.
— Не огорчайся, — успокоила она. — Я разлюбила тебя десять минут назад.
— Серьезно? — обрадовался я. — Как хорошо-то! Прямо гора с плеч!
Скучно любить, не любя…
ДУША НЕ ЗААСФАЛЬТИРОВАНА
Снится мне как-то дурацкий сон: будто копчусь я на пляже Крымского побережья. И некий дворник пытается отковырнуть меня или соскрести, словно снег, я уж точно не помню. Елозит, то есть, под спиной скребком, издавая им резкие звуки.
Конечно, я не стал терпеть этого издевательства, плюнул и проснулся. Смотрю: подо мной уже не побережье, а полутораспальный диван-кровать.
Очень, думаю, хорошо, что я снова дома, а то завтра на работу рано вставать. Кстати, который сейчас час? Глянул на часы — пяти нет! Два часа еще дрыхнуть. Только нырнул в постель, слышу, опять дворник скребком водит. Но уже не в сновидении, а наяву за окном. Снег с асфальта соскребывает и одновременно скребет по душе. А душа, как известно, не заасфальтирована.
Залез я в шлепанцы и, высунув голову в форточку, вежливо сказал:
— Доброе утро! Пять минут назад мне пришлось вернуться с юга. Если бы вы, гражданочка, не скреблись под окном, я бы еще загорал. Нельзя ли скрести потише?
— Пить нужно аккуратнее, — сказала дворник. — Тем более на курорте.
— Я не пил, — терпеливо объяснил я, — а загорал на пляже, где вы и пощекотали меня скребком.
— Я вас пощекотала? — возмутилась дворник.
— Ну да. Пощекотали мне спину. Пять минут назад.
В доме напротив стали открывать форточки.
— Где это было? Что вы мелете? — спросила дворник, заметно убавив громкость.
— Как где? — заорал я. — У меня в комнате, когда я спал!
— Тише! — зашипела дворник. — Не кричите, ради бога, на всю улицу.
— А вы не скоблите на весь квартал! — кричал я. — Люди спят, отдыхают на различных побережьях, пускай даже во сне. Не отвлекайте их, незачем щекотать им спины, бока и подмышки!
В доме напротив продолжали открываться форточки.
— Какие подмышки? — испуганно прошептала дворник. — Прекратите. Люди и впрямь что подумают.
— У меня действительно фигурировали не подмышки! — крикнул я. — У меня была спина! Но, возможно, у других граждан вы пощекотали именно подмышки!..
Побросав инструмент, дворник скрылась в подъезде.
А я пошел коптиться на пляже Крымского побережья — досыпать.
О ТОМ, О СЕМ
В себе я не замыкаюсь. При всяком удобном случае общаюсь с людьми, разговариваю с ними о том, о сем. Но что правда, то правда: не всех мой общительный характер устраивает.
Сегодня захожу в автобус, предъявляю проездной. Публика — ноль внимания. Кто газетку почитывает, кто в окошко глядит, кто сосредоточенно изучает затылок впереди сидящего. И беседы между собой не завязывают. Словно не о чем поговорить.
Сажусь рядом с пышной блондинкой. И сразу же вызываю ее на разговор.
— На улице, видите ли, дождь, — обращаюсь к ней. — В связи с чем я и намок. Заранее извиняюсь, если на вас ненароком упадет дождевая капелька. А вообще-то меня зовут Степаном Петровичем. Женат. Имею двух детей. Не считая трех от первого брака и одного добрачного… А вы кто такая будете?
Блондинка широко раскрывает глаза и молчит.
— Ну же! — подбадриваю ее. — Расскажите свою краткую биографию. О родителях, о муже, о детях. Все это очень интересно.
Блондинка часто моргает и, насколько позволяет сиденье, отодвигается.
— Хорошо! Биографию оставим в покое, — предлагаю я. — Поговорим на другие темы. Скажем, о содержимом вашей авоськи. Так! Две банки зеленого горошка, пачка сдобного печенья, апельсины, бутылка вина. А в пакетике что? Конфеты? Или крупа?
Блондинка оказалась совсем необщительной. Молчит.
Я не выдерживаю, говорю ей:
— Ну и оставайтесь тут со своей гробовой задумчивостью. Найду собеседника попокладистее.
И подсаживаюсь к мужчине с тортом на коленях.
— Кондитерское изделие везете? — спрашиваю у него, кивая на коробку.
— Его, — отвечает мужчина, даже не взглянув на меня.
— Любите сладкое?
— Нет.
— Понимаю: забота о семье. Мои домашние больше соленое уважают. Да и у меня при одном воспоминании о кремовых розочках тошнота к горлу подступает. С тех пор как «Кубанскую» розочкой закусил. Ночью потянуло выпить, а закусочки в холодильнике не было… Только цветочки от торта и благоухали. Накройте-ка торт плащом: у меня тошнота прогрессирует.