Эбигейл успокоилась и расслабилась — и жизнь немедленно нанесла очередной удар. Так всегда и бывает. Полгода назад во время делового обеда Лаура Флоу обмолвилась, что неплохо было бы заполучить к ним в больницу какого-нибудь именитого врача типа Роя Роджерса. Честно говоря, Эбигейл в этот момент почувствовала себя так, словно ей за шиворот вылили ведро холодной воды, но внешне она в лице не изменилась. Отпила глоток кофе — в высшей степени изящно — и заметила небрежно:
— А зачем нам Рой Роджерс? Он уже тысячу лет здесь не был и вряд ли согласится приехать. Насколько мне известно, он — знаменитость.
Лаура кивнула.
— Да, и это создаст дополнительные трудности. Но в целом, я полагаю, попробовать не мешает? Представляешь, к нам же будет совсем другое отношение…
Эбигейл слушала, переспрашивала, кивала — а сама мучительно соображала, как быть. Рой Роджерс являлся прямой и явной угрозой ее нынешнему стабильному и безмятежному благополучию. Общее прошлое, да еще ТАКОЕ… Слоника такой друг детства не обрадует. Более того, Слоник может выкинуть что-нибудь неподобающее — если узнает, что его непорочный ангел, его душенька, его Жемчужинка сделала криминальный аборт в шестнадцать лет…
Впрочем, Рой ведь нынче врач. У них там клятва Гиппократа, а это навроде тайны исповеди. Возможно, все и обойдется.
А если не обойдется? Искать нового мужа? В тридцать шесть это проблематично, пусть и не смертельно.
Нужно было срочно искать выход — как обезопасить себя от возможного разоблачения со стороны Роя Роджерса. Эбигейл снова стала плохо спать и начала грызть ногти. А потом ей случилось откровение.
Оно посетило ее в ванной во время эпиляции. Отодрав от безупречной ноги очередную полоску с воском и отпустив сдавленным шепотом пару выражений, которых супруга мэра города должна всячески избегать, Эбигейл вдруг застыла.
Это же просто, как грабли! Если Рой Роджерс все-таки появится, нужно сделать так, чтобы он увлекся кем-то другим. Во-первых, голова у него будет занята новой возлюбленной, а во-вторых, ему будет невыгодно разоблачать Эбигейл — это бросит тень и на него тоже.
О том, что Рой Роджерс может просто НЕ ХОТЕТЬ ее разоблачать, Эбигейл не подумала. Обычное в общем-то дело. Мы все склонны видеть мир вокруг нас плохим и несправедливым… ровно в той же степени, в какой плохи и несправедливы мы сами.
Эбигейл начала комбинировать…
11
Рой, Лори, Эбигейл и проект века
Рой смотрел в красивое лицо своей первой возлюбленной и думал… о Лори. Как хорошо, что он ее поцеловал прямо с утра. Теперь Эбигейл для него не более чем красивая картинка. И вспоминать совершенно не больно…
А Эбигейл изменилась. Заматерела, прости господи. Уверенная в себе, гладкая, сытая самка. Властность так и сквозит в каждом движении. Как могут люди быть так слепы? Ведь все, даже его мать — умнейшая женщина! — считают Эбигейл Бриджуотер дурой-блондинкой. Неужели они не видят, какая она на самом деле?
Рою вдруг стало очень жалко Эбигейл. Она напугана и встревожена, она ждет от него подвоха — каково это: сидеть всю жизнь в глухой обороне? Видимо, она действительно привязана к своему престарелому муженьку… хотя какой же он престарелый? Семьдесят два — почтенный, но вовсе не чрезмерный возраст.
Рой широко улыбнулся и постарался придать своему голосу максимум дружелюбия:
— Привет, Эбигейл. Ты прекрасно выглядишь. Истинная королева Литл-Соноры…
Надо было сразу двинуть ему по физиономии, еще в рододендронах, а теперь уж как-то и глупо. Теперь он вообще стоит к ней спиной и пялится на бюст Эбигейл. Еще бы! Там есть на что попялиться.
Почему, ну почему, Лори Флоу, ты реагируешь на поцелуи Роя Роджерса, словно юная девица, которую неожиданно поцеловал первый красавец школы? И почему, интересно, тебе так хочется выцарапать Эбигейл Лапейн глазки?
А Эбигейл — вот уж кто истинная женщина! — только и успела, что вытаращиться и потрепыхать ресницами, но вот что-то уже неуловимо изменилось в позе, бедро как-то так изогнулось… изящно, грудь чаще задышала, живот втянулся — удивительно! Лори искренне заинтересовалась всеми этими неуловимыми переменами, но ненадолго. Потому что проклятый охальник и насильник Рой Роджерс немедленно завилял хвостом и противным голосом проблеял: