Шеф посмотрел на меня полувопросительным взглядом, и я кивнула в ответ головой, подтверждая, что я помню о том печальном случае.
— Естественно, у меня и в мыслях не было вас увольнять. И всё же я должен был вас как-то наказать. После некоторых размышлений я пришёл к выводу, что выговор за систематические опоздания — это наилучший выход из положения в данном случае.
— И волки сыты, и овцы целы, — поддержала я директора из чувства корпоративной солидарности.
— Я рад, что вы меня понимаете, Астра Петровна, — шеф с явным облегчением откинулся на спинку кресла.
— Значит, всё остаётся по-прежнему, Виталий Львович, и я могу идти на своё рабочее место?
— Да, конечно, Астра Петровна. Только, пожалуйста, не забывайте о выговоре за систематические опоздания. Вы подаёте не очень хороший пример другим сотрудникам нашей организации.
— Виталий Львович, но вы же меня знаете!
— Всё верно, Астра Петровна. Кабы не знал, то так бы не беспокоился.
— Я могу идти, Виталий Львович?
— Да, Астра Петровна. И передайте, пожалуйста, Анечке: пусть занесёт приказ на подпись. Она уже часа два его набирает, пора бы эту работу и закончить.
44
Никогда бы не подумала, что любимый всеми женщинами праздник — Международный женский день, мог стать чёрным днём в моём календаре. Потому что для меня он едва не закончился увольнением с работы.
А ведь как хорошо всё начиналось! Да разве могут проходить плохо праздники и любые другие мероприятия в таком дружном, сплочённом коллективе, как у нас в музее? Ведь наш коллектив — это коллектив настоящих единомышленников, которые понимают друг друга с одного глотка и всегда приходят коллегам на помощь.
Скажем, захотелось директору, или же его заместителю вызвать к себе на разговор кого-то из сотрудников музея. А того нет на месте. Ну, с кем не бывает! Может, человеку нужно позарез кого-то увидеть в рабочее время? Или ему вдруг приспичило сходить в магазин за нужной вещью? В жизни-то всякое бывает. Однако начальство таких вещей, как правило, упорно не понимает. Поскольку всякий раз, когда тот или иной человек становится нежданно-негаданно начальником, он тут же на всё начинает смотреть совсем с другой, а порой — просто прямо противоположной колокольни. Это, конечно, печально.
Но нас — простых людей — руками голыми не возьмёшь. Во-первых, нас — рядовых тружеников — много (Во всяком случае, гораздо больше, чем всех начальников, вместе взятых). Во-вторых, мы друг за друга стоим горой. А потому, если начальник вызывает к себе в кабинет того, кого на рабочем месте в данный момент нет, вместо него идёт другой и рассказывает красивую байку. Потому что знает: завтра, если будет надо, товарищи и его точно также отмажут. У нас такие вещи называются корпоративной солидарностью.
Эта самая солидарность очень наглядно проявляется в день получения зарплаты. Ведь в дружном рабочем коллективе каждый кому-то что-то должен. Вот и получается, что не успеешь отойти от бухгалтерского стола, как теперь к тебе выстраивается отдельная очередь (в нашем музее зарплату выдают по старинке наличными).
Добавьте к этому кассу взаимопомощи, куда каждый месяц энную сумму приходится отстёгивать, чтобы потом раз в год хоть ненадолго ощутить себя богачом. Не дремлет и наш внештатный профком в лице Люси Крапивиной, которой мы каждый месяц сдаём деньги то на очередной день рождения, то на непредвиденные посещения в больнице, то на наши корпоративные вечеринки. И, заметьте, это всё очень важно и нужно: и те же самые дни рождения, и больницы (к сожалению), и, конечно, корпоративные вечеринки. А куда без них?
В настоящем сплочённом коллективе к праздникам, как правило, относятся с особой любовью. К примеру, наш дорогой Виталий Львович в таких случаях выделяет в распоряжение Люси Крапивиной на целый день свою машину. Для того, чтобы она могла проехаться по рынкам, супермаркетам и закупить все необходимые продукты и напитки.
Как люди культурные и воспитанные, мы никогда не посягаем на экспозицию нашего музея, а празднуем все мероприятия в его рабочих помещениях. Порой мы ставим столы даже посреди коридора, даром, что он у нас достаточно просторный: тут можно, как следует расслабиться, и песни застольные попеть, и потанцевать на славу. Как там у Лермонтова? «Есть разгуляться где на воле». Не хотелось бы обижать поэта, но это прямо-таки про нас. Умеем мы в нашем коллективе гулять!
И вдруг, уж не знаю точно, с какого перепугу, но с очередным праздником 8-ое Марта нас решил поздравить сам начальник городского отдела культуры Игорь Андреевич Воруйко. По такому случаю Василий Львович распорядился выделить средства из бюджета музея для того, чтоб отметить этот добрый праздник в одном из недорогих ресторанов. Люсе Крапивиной, как всегда поручили вопросы организационного характера. А меня директор музея назначил ответственной за культурную часть праздничного мероприятия.
Я взялась за это дело с большим рвением. Ведь всего лишь несколько дней назад я рассталась с Виктором и теперь мне крайне необходимо было как-нибудь отвлечься.
Перво-наперво я сколотила актёрскую труппу из нескольких молодых сотрудников. Придумала интересный сценарий, расписала все роли, договорилась с Домом культуры об аренде костюмов, нашла через знакомых необходимые музыкальные инструменты, после чего мы приступили, наконец, к репетициям.
В назначенный день мы с ребятами приехали в ресторан раньше времени и на сцене небольшого уютного зала провели генеральную репетицию. Результатом нашей работы лично я осталась вполне довольна. А один молоденький официант, вообще, сказал, что всё было очень клёво.
Но мои самодеятельные артисты всё равно волновались, и тогда я предложила им немного выпить для того, чтоб мы все чуток расслабились, а заодно в тесном коллективе отметили праздник. Эта психологическая мера на ребят очень хорошо подействовала. Теперь мы могли бы при желании выступить на любой сцене!
Через час после назначенного времени в зале ресторана появились первые клиенты. Ведь у нас в России не принято, чтобы гости приходили вовремя, поскольку это считается признаком дурного тона. Могут подумать, будто они — голодные, либо — бедные, либо — чересчур нетерпеливые, наконец, — невоспитанные. Любое из этих определений для человека, который заботится о своей репутации, сами понимаете, весьма нежелательно.
Также недопустимо, чтобы гости приходили абсолютно трезвыми. Это очень хлопотно для хозяев с точки зрения их разогрева. В таких случаях важно соблюдать чувство меры, т. е. быть немного в кондиции. Между прочим, это «немного» придаёт большой шарм отдельным личностям, я бы даже сказала — аристократизм. Но главное тут — не переборщить.
Наши первые гости, а это были, разумеется, сотрудники музея, порадовали тем, что они находились в той самой, нужной кондиции. В ресторан их привезли на заказном автобусе. Я подозреваю, что коллегам было, чем занять себя в дороге.
После них подошло несколько заведующих отделами из других музеев, с которыми мы часто контактируем в своей работе. Они также оправдали наши надежды на особенности национального характера. Ведь всем понятно, что с подготовленной публикой работать и проще, и приятнее.
Наше демократичное начальство по случаю праздника от подчинённых тоже не стало отставать. У Виталия Львовича заметно разрумянилось лицо, а у его заместительницы Галины Васильевны подозрительно сильно блестели глаза. К тому же, она часто смеялась невпопад. В отличие от бухгалтерши Светланы Михайловны, которая в подвыпившем состоянии напоминала медведя, впавшего в зимнюю спячку.
Последним, как и следовало ожидать, в зале ресторана появился главный гость — начальник отдела культуры Игорь Андреевич Воруйко. Его появление собравшиеся встретили бурными аплодисментами. Воруйко от неожиданности немного смутился (праздник-то — женский), и даже покраснел, как невеста, когда пьяные гости слишком часто требуют от новобрачных: «Горько!».