— Косорылова! Где-то я слышал такую запоминающуюся фамилию, — попытался вспомнить Женя, но в голову совсем ничего не приходило. Он подошел к Андрееву и передал ему паспорт потерпевшего.
— Пригласите, пожалуйста, понятых, — сказал следователь, обращаясь к участковому инспектору.
— Да, конечно, — ответил Василенко и быстро вышел из дома.
Пока Андреев готовился осматривать место происшествия, врач, который обследовал тело Трошина, тихо проговорил:
— Смерть потерпевшего наступила около десяти часов назад, приблизительно в двенадцать часов ночи от резкого разворота шейного отдела головы в сторону, то есть ему просто свернули шею. Судя по всему, потерпевший сопротивлялся, о чем говорят прижизненные кровоподтеки на лице и руках, а также разорванный рукав халата. Если исходить из того, что жертва в преклонном возрасте, но, как видно, — крепкого телосложения, то человек, свернувший ему шею, должен быть на порядок сильнее. Но это лишь мои рассуждения, — закончил говорить врач.
Пока оперативная группа занималась осмотром места происшествия, Кудрин решил поговорить с соседкой из рядом стоящего дома. Он подошел к двери и постучал. На порог вышла пожилая женщина в домашней одежде, та самая, что стояла у дома потерпевшего, встречая приехавших милиционеров. Женя представился ей и показал свое удостоверение личности, а она пригласила его зайти в дом и повела на крохотную кухню, где возле небольшого стола стояли две табуретки.
— Присаживайтесь, пожалуйста, — со вздохом проговорила она.
— Представьтесь, пожалуйста, и расскажите о вашем соседе, что случилось с ним вчера вечером? — попросил Женя.
— Меня зовут Нина Григорьевна Яровая, я давно пенсионерка, живу сейчас без мужа, с дочкой, — просто и спокойно начала рассказывать женщина. — Ивана я знаю почти двадцать лет, с тех пор, когда вышла замуж за Сергея Ярового и переехала в этот дом. Мой покойный муж дружил с Иваном, и они часто ездили на рыбалку, на охоту, да и просто так сидели по вечерам на лавочке возле дома и судачили каждый про свою работу. Что касается Ивана, то могу сказать, что он был добрым человеком, всегда готовым прийти на помощь в разных житейских ситуациях. До пенсии он работал слесарем в автобусном парке. С первой женой он развелся лет десять назад, и от нее у него единственный сын Олег, который до последнего времени приходил к нему. А вторая жена, Нина, год назад умерла от рака. Как же он переживал, как маялся, сердечный!
— А что по поводу случившегося вы можете сказать? — повторил свой вопрос Кудрин.
— Так вот, у Ивана не складывались отношения с сыном от первой жены, — ответила Яровая, — как только Олег придет к отцу, так скандал и крики друг на друга. Уж не знаю, в чем была причина этих ссор, вот и вчера вечером, когда мы с дочкой Верочкой вышли во двор снять с веревки сухое белье, у них опять были крики, опять был скандал, — вздохнула женщина, опустив руки на колени.
— В котором часу это было и что конкретно вы увидели? — спросил Кудрин.
— Во двор мы вышли около десяти часов вечера, по всему было видно, что скоро начнется дождь. Я осталась под навесом у входа в дом, а дочка пошла снимать белье. Неожиданно входная дверь с шумом открылась, и из нее выскочил возбужденный Олег, волосы на голове у него были взлохмаченными, и он, размахивая руками, быстро пошел к калитке и вышел на улицу.
— А в руках у Олега что-нибудь было? — задал вопрос Кудрин.
— Нет, ничего не было, — помедлила с ответом Яровая и вдруг встрепенулась, — может быть, дочка вам больше расскажет, ведь она ближе находилась к дому соседа и с близкого расстояния, может, чего еще рассмотрела. Но она сегодня рано утром уехала в деревню проведать бабушку и отвезти ей необходимые лекарства, у нее переночует, а завтра вернется обратно в Москву.
— Передайте ей, чтобы завтра обязательно пришла в отделение милиции в Хлебозаводской проезд в кабинет номер четыре, — сказал Кудрин. Он попросил женщину написать на листке бумаги все то, что она рассказала, а когда та закончила писать объяснение, попрощался и вышел во двор.
Женя снова подошел к дому потерпевшего и стал внимательно осматривать все вокруг. Прошел мимо окна, в котором увидел, как работают оперативная группа и приехавшие медики, и завернул за угол дома. Каково же было его удивление, когда от прошедшего ночью дождя на размокшей глине он увидел две линии четких следов от ботинок: одна принадлежала человеку с обувью большого размера, примерно 45–46; это были следы тяжелых ботинок с квадратными носами и, возможно, принадлежали человеку массивному, судя по достаточно сильному углублению следа в глину. Другой след — менее отчетливый, с гораздо меньшим размером ботинка. Вокруг окна глина была истоптана, и Женя предположил, что обладатели этих ботинок здесь чего-то выжидали.