— Ты же говорил, что английского не знаешь? — спросил Кэп подозрительно.
— Ну я и не знаю, — смутился Антон и начал оправдываться, уже привычно, — ну, так, чтобы говорить или там читать нормально, не знаю, конечно. А смысл разберу. Там же много слов романских, заимствованных. Их когда Вильгельм Завоеватель захватил — ну, англичан в смысле, — он их всех заставил говорить так, чтобы нормальным людям понятно было … ну, в смысле, чтобы норманны понимали.
— Ээээ … Короче … «Династийный кризис в Эстебании» … Или «династический»? А где это Эстебания? «Конец династии Мас Квинн?» … Тут вопрос — то есть, не известно — конец или нет … Ну надо же, «Мас Квинн»… Ник, ты что правда думаешь, что Москвин — это на самом деле …
Мальчик перестал читать и поднял на капитана широко раскрытые глаза, полные удивления и недоверия …
— Скорее всего, малыш … — сказал Копейкин задумчиво, — вряд ли такое совпадение. Москвин — Мас Квинн, — повторил он, будто пробуя звучание на язык, — тут вот еще что … я тебе не сказал, эти, «интерполовцы» липовые — они тоже из Эстебании. По крайней мере, один из них. Я паспорт видел. Понимаешь, что получается? Вряд ли это случайно — там паспорт эстебанский, а тут Мас Квинн, согласен?
Антон задумчиво кивнул.
— Ну, что там еще написано? — поторопил Копейкин.
— Еще … ну … — мальчик вчитывался в текст, морща лоб и шевеля губами …
— Значит это … король Эстебании … хи-хи … Эстебан … Смешно, да? Так вот, Эстебан двенадцатый. Он болеет. Белой горячкой. Нет…. Другой какой-то горячкой. Не белой. Ну, это не важно. Вот. Болеет и скоро умрет, короче. В коме, вроде как. А детей у него … А! нет! У него был сын, Фернандо, но его убили вместе с женой двадцать … нет … двенадцать лет назад. У них там типа революция была … или … как это? … мятеж, вот! Мятеж подавили, но Фернандо этого замочили по ходу. А больше у короля детей нет — вот они и думают, что все — конец династии. Сейчас он помрет и все — начнется заварушка. Там какой-то военный министр сильный или вроде того … вот, он, скорее всего, королем будет. Но там еще другие претенденты есть, так что будет война, наверное. Правда, у Эстебана еще брат есть — Бенедикт. Он там в каком-то Ордене, или церкви большой начальник. Второе лицо после Эстебана. Ну, теперь, первое будет. Но он старенький. И тоже детей нет. Так что, как умрет — все. А у Фернандо этого сын был вообще-то, внук короля, то есть. Только родился, когда того замочили. Но его отправили в Европу, сразу после того мятежа, чтобы его тоже не того …
— Ой … — прошептал мальчик, бледнея …. — Ник, Россия — это же Европа, да?
— Азиопа, — ответил Копейкин задумчиво, — Россия — это у нас Азиопа … Выходит, малыш, ты у нас — король? Ничего себе поворот, а?
Он улыбнулся и потрепал мальчишку по волосам.
— Ну вот, теперь все понятно. И две группы нарисовалось — брат Бенедикт, или как его там, засылает своих масонов, чтобы тебя добыть и посадить на законный престол, а его конкурент из военных пытается ему мешать, моими руками, потому что хочет сам королем заделаться. Так?
Копейкин выглядел довольным. Ситуация прояснилась, по крайней мере, становилось ясно что надо делать, и он мог снова почувствовать себя «за рулем».
— Самое главное, что мы его раскусили. Мятежника этого, — сказал он злорадно, — он еще пожалеет, что именно меня выбрал своим инструментом. Теперь-то мы с тобой, малыш, всю игру ему расстроим. Сдадим тебя Бенедикту и назначим королем!
— Представляешь? — Кэп возбужденно, насколько Кэп вообще мог выглядеть возбужденным, схватил мальчика за плечи, — ты будешь королем!
— Ник, — сказал Антон грустно и как-то укоризненно, и напомнил опять, как утром, — Ник, мне двенадцать лет. Я не могу быть королем.
— Ну и что, что двенадцать? — возразил Копейкин бодро, — люди и в более раннем возрасте королями становились … и десять языков они не знали при этом. Ты не волнуйся, малыш. Молодость — это не такой уж недостаток. Да и проходит со временем. Я уверен, что у тебя будет достаточно советчиков, которые тебе помогут на первых порах. Ты же понимаешь какой ты умный парень? Не просто так тебя Валерий Михайлович готовил — разберешься, не трусь!
— Ты не понимаешь, Ник! — сказал Антон с досадой.
Глаза наполнились слезами. Ник не понимал, а это было очень, очень важно, чтобы он понял!
— Дело не в советчиках. Это все ерунда, — заговорил он быстро, пристально и жалобно глядя в глаза Копейкину снизу вверх, умоляя его понять, — Дело в том, что никто не позволит мальчишке королем стать. Неужели ты не понимаешь?! То есть, стать-то позволят … Назначат регента, который править станет, а меня запрут где-нибудь подальше, чтобы глаза не мозолил. Пока восемнадцать не исполнится. А потом замочат просто втихую. «Малолетний король Эстебании скончался во сне от обжорства» — и все.