— Хорхе … он был вашим … эмм … сотрудником? — спросил Копейкин, — вы приставили его, чтобы следить за мной? А … Валерий Михайлович? Он ведь тоже работал на вас. И что с ним случилось? И что стало с родителями мальчика?
— Xорхе был куратором Ордена на этом острове, — кивнул старик, — возможно, для вас более привычно будет слово «резидент». Это примерно то же самое. Да, — ответил он на немой вопрос Копейкина, — Орден имеет представителей по всему миру. И, повторяю, вы, сэр Николас, за ваши заслуги перед Орденом можете рассчитывать на помощь и поддержку любого из них, в любое время. А Валерий … эмммм … Михайлович … он был резидентом в России, — продолжил раяссказ Бенедикт, — когда младенца Антуана в спешном порядке эвакуировали из Эстебании, ему были поручены забота, защита и воспитание мальчика, чем он и занимался в течение десяти лет. Валерий … эээ … Михайлович — один из самых сильных и влиятельных членов ордена. Поэтому, когда Эстебан … мой брат, король … когда он заболел и обстановка во дворце стала напряженной, нам пришлось срочно отозвать Валерия из России. Он был нужнее королю, чем молодому принцу. А на смену ему мы прислали двоих — тех, кого вы назвали его родителями. Впрочем, формально они и стали его родителями… Валерий — сотрудник экстра класса, поэтому мы и решили заменить его сразу двоими. Но и это казалось нам не совсем адекватной заменой. И вот примерно в это время мы и стали присматриваться к вам, сэр. Не к вам одному, разумеется. Мы рассмотрели несколько сотен кандидатов, но в конце концов остановили свой выбор на вас.
— Так Валерий Михайлович жив? — впервые подал голос Антон, — он здесь? — спросил он возбужденно.
— Жив и вполне здоров, мой мальчик, — подвердил Бенедикт, — он передает тебе свои глубочайшие извинения что ему пришлось оставить тебя, не попрощавшись. У него просто не было возможности поступить по-другому. К сожалению, он не мог сегодня быть на корабле. Государственные интересы требуют его присутствия во дворце. Ты сможешь немедленно увидеться с ним, как только мы вернемся.
— И что вы намерены делать дальше? — задал Копейкин очередной вопрос.
— Дальше? Дальше, надеюсь, все просто. «Звезда Морей» ввернется в Эстебанию. Антуан будет официально коронован. Вы, как Первый Рыцарь Ордена, разумеется, можете присутствовать на церемонии … да и вообще где угодно … если пожелаете.
— Mне ни к чему это звание. Мальчик просто погорячился, — сказал Кэп решительно.
— Король не может «просто погорячиться», — покачал головой старик, — слово короля закон. К тому же … — он чуть улыбнулся, — в данном случае, я совершенно согласен с его решением.
Старик снял с пальца кольцо и, положив на стол, подовинул его Копейкину.
— Я был хорошим Первым Рыцарем, — сказал он с легкой грустью, — но я стар. Мне давно пора подумать об иных материях. Я не могу представить себе более достойного кандидата, чем вы, сэр, Николас и смиренно прошу вас принять этот титул.
— Возьми, Ник, — тихо сказал Антон, — я не погорячился. Пожалуйста, возьми.
— Благодарю, это … мммм… большая честь для меня — выдавил Копейкин, все еще сердитый. Он поднял кольцо со стола и убрал в карман, — а что если он тоже откажется? — он кивком указал на Антона, — станете заставлять силой? Вам ведь придется сначала покончить со мной. На верность вашему Ордену я не присягал, а вот за этого мальчика … — он задумался на секунду и закончил просто и убежденно: — буду рвать глотки.
— Разумеется, — с готовностью согласился Бенедикт, — разумеется будете рвать глотки. Потому мы вас и выбрали. Но интересы этого мальчика это и есть интересы Ордена, так что в присяге на верность нет необходимости.
— Я не откажусь, — подвердил Антон, — Ник, у меня ведь нет выбора на самом деле. Это только кажется, что я могу отказаться, а на самом деле все уже решено. Помнишь как мы говорили про судьбу, и ты сказал, что после того, как веточка выбрана, ничего уже не изменить? Вот, так и получилось … Раз уж наша веточка привела меня сюда, теперь поздно повернуться и убежать. Понимаешь? Это было бы … ну все равно, как ты, там в аэропорту, взял бы и улетел в Москву вместо того, чтобы со мной возиться.
Старик поставил перед Кэпом стакан и коробку с черными сигарами, подвинул к нему массивную пепельницу.
— Угощайтесь, прошу вас.
Сам Бенедикт не вернулся за стол, а так и остался стоять в углу комнаты у шахматного столика.
— Благодарю, — Кэп поднял стакан и сделал маленький глоток, непроизвольно мельком глянув на Антона, который, как ему показалось, весело подмигнул ему из глубины своего кресла, — а вы … эээ … разве не присоединитесь? — Кэп чувствовал себя неловко оттого, что старик стоял, — и … простите, как мне к вам обращаться? — задал он наконец давно уже мучивший его вопрос.