— Так то я… — Не менее многозначительно кивнул он. — Я вообще много чего знаю. — И столько грусти в его голосе, что совершенно ясно, данного эльфа эти знания не радуют совершенно.
Интендант ненадолго замолчал, порылся у себя в столе, достал перо, чернильницу и лист бумаги. Тяжко вздохнув, он принялся что-то писать. При этом жестом дал понять, что бы я сидел и никуда не отлучался.
Забавная ситуация, если посмотреть со стороны. Очень забавная. Сказать кому, так не поверят. Моей прокачкой занялись НеПиСи! Нет, понятно конечно, что не по своей воле, а от пинка гейм мастера в лице Софаласи, но все равно ситуация курьезная. Только вот мне не смешно ни на сколечко. Ибо фраза «за все надо платить», она не на пустом месте появилась и за тысячи лет её смысл не поменялся. И мне как-то не хочется даже думать, чем и как придется платить опальной княжне.
За окном вдруг забегал народ, в основном замковая прислуга. В основном эльфы все же стараются все делать чинно и размерено, без излишней суеты, даже слуги. Так что поднявшаяся кутерьма была несколько не типичной. Сикурс то же услышал эту беготню, но только хмыкнул явно удовлетворенно, но от составления письма не оторвался.
Ничего особо страшного вроде не происходило. Так как ни дружинники ни гости замка к этой суете не присоединились. А значит, дело касается только служек. Жаль, но из окна каморки интенданта рассмотреть какие-либо подробности не представлялось возможным. Мою задумчивую заинтересованность в происходящем за окном, прервал Сикурс:
— Такое периодически происходит в этом старом замке. — Не отрываясь от письма, голосом похожим на голос лектора в аудитории, начал вещать интендант. — Леди Алисия, давно смирилась с гибелью единственного сына. Правы те кто говорит, что время лечит. И семь десятков лет приглушили её душевные муки. Но бывает, что какая-нибудь незначительная деталь вызывает воспоминания о сыне вновь. Барон в эти моменты спешно покидает замок, так как терпеть не может наблюдать за страданиями своей жены. Впрочем, между нами, он и саму жену терпеть не может, но политика… Хотя об этом забудь, для всех наш барон счастлив в браке, и я тебе этого не говорил. Слуги во главе с мажордомом конечно пытаются госпожу утешить, но сами знают о провале этих попыток. Так, как все знают, что успокоит душу леди Алисии. Но достать это успокоительное трудно, сложно и вообще долгий процесс. Поэтому, каждый раз слуги примерно полдня надеются справиться с депрессией госпожи своими силами. — Короткий смешок из уст Сикурса, ясно дал мне понять, что он сам думает о таких попытках. — Нет, кончено их понять можно. Выбор то у прислуги не велик. Или терпеть неделю, пока воспоминания не уйдут своим чередом или ехать на поклон в королевскую оранжерею, ну или собирать рейд в Тамогаловы пещеры. А так как барона лично не сильно волнует депрессия жены, для него это просто повод свалить куда подальше. Сама же леди этими воспоминаниями упивается в приступе душевного самобичевания, то страдают только по сути слуги. И к чему это приводит? — На секунду он отрывает взгляд от порхающего над листом бумаги пера и выглядывает в окно. — А приводит это к тому, что мучаются бедняги. Ибо, что бы достать то, что успокоит их госпожу, сами они не могут, а награду достойную обеспечить, для того кто может это достать, это не по их карману. Так что неделя головной боли для задирающего по поводу и без повода нос «господина» Инсейра, замкового мажордома, обеспечена. И сидел бы я и радовался, наслаждаясь его мучениями, но… — Сикурс наконец-то завершил письмо и прервал свой рассказ, что бы запечатать его в конверт. — Но, все это подождет, зато тебе, тебе сегодня считай повезло…
Заклеив конверт, интендант задумался, о том, что же ему написать на самом конверте.
— Так! — Почесав пером за ухом, он уставился на меня непроницаемым взглядом. — Найди Инсейра и передай ему. Что офицер-интендант Сикурс, мог бы поручить одному из дружинников достать то о чем болит его голова. И что офицеру-интенданту нужна официальная просьба от замковой службы, что бы все это оформить. Если конечно господина мажордома заинтересует предложение офицера-интенданта. Что сидишь? Бегом выполнять!
Я подорвался с табурета. И уже на выходе услышал, брошенное мне в спину.
— Ах, да! Две бутылки орьежского!
О чем это он? Но приказ был ясен и останавливаться для пояснения последней фразы, я не стал.
Найти мажордома оказалось достаточно просто. По его раздраженным крикам с кухни.
— Госпожа просил салат Ороже, а вы что приготовили! Вы приготовили салат Оможе… — Кто-то что-то пробубнил в свое оправдание, но мне было не слышно. Зато продолжение разноса учиненного Инсейром кухонному персоналу, слышали наверно все на замковой площади. — Мне все равно, что отличие только в том, что в один салат кладутся листья сильверской капусты собранные утром, а во второй листья той же капусты, но сбора вечернего! Если вы не можете определить, то у нашей госпожи достаточно тонкий вкус, что бы ясно прочувствовать различия!..
Дальнейшее не услышал, так как зашел в подсобные помещения. Короткий путь до кухни, я знал конечно не так хорошо, как любой другой дружинник, но все же моих знаний было достаточно, что бы не сильно плутать по замковым коридорам. Дождался пока скандал устроенный мажордомом завершиться и только после этого заглянул на кухню.
— А ты, что тут делаешь!? Вон отсюда! — Едва мой нос появился на территории кухни, как на меня тут же накинулся Инсейр. — Сколько раз я говорил. Дружина ест в столовой! Сколько раз мной было сказано, что бы не подкармливали этих вечно голодных отпрысков из младшей дружины! Вон отсюда!
— Господин мажордом. — Придав своему лицу максимально служебное выражение, в основе которого пустота в глазах. — У меня для вас сообщение от офицера-интенданта Сикурса!
— Что этому воришке надо в этот раз?!
Хм-м-м. Судя по всему эта парочка сильно друг друга не любит. Что в речи Сикурса слышались нотки презрения, при упоминании Инсейра, и смотрю это отношение взаимно. Тьфу! «Отношение», «взаимно», что это со мной, нет тут чувств никаких, они просто так запрограммированы. Они программы, а не реальные разумные способные чувствовать и переживать. Но как же достоверно их поведение!
— Что замер, как энт решивший, что цемент это хорошая почва?
Чуть не подавился, от этого образчика эльфийского юмора.
— Офицер-интендант велел узнать. Что если вы заинтересованы в решении возникшей неприятной ситуации, то он может поручить дружине, найти то, что вас интересует. — Взяв себя в руки, отчитываюсь как и было сказано.
— Та-а-ак. — Лицо мажордома приняло то выражение, которое возникает у многих, кому говорят, что только что он выиграл много-много миллионов в лотерею. В ту лотерею, к которой он и билетов то не покупал никогда. — Я не верю, что без дозволения барона, Сикурс может собрать поход в Тамогаловы пещеры. А такое распоряжение наш господин не отдаст никогда, ибо они находится в домене подчиненном граф Доэку, его врагу. Так же, я не думаю, что у офицера-интенданта… — Слово «офицер» Инсейр выделил интонацией так, что стало понятно, кем-кем, а настоящим офицером он Сикурса не считает. — Что у него есть такие связи, которые позволят ему или тому кого он пошлет, пробраться в королевскую оранжерею. Что он затеял?
— Не могу знать!
— Что!? Я не тебя спрашивал! — Будто увидев меня впервые мажордом принялся пристально разглядывать меня. — Ага, ТоТ`Нхат из детей богов, слышал, слышал о тебе. Личный зверек нашего Сикурса.
От неожиданности такого оскорбления, я даже сперва не понял, что меня оскорбили. А когда дошло, то… То пришлось молча проглотить. Потому как, ну и что что он НПС, зато я двадцать девятого уровня, а он за восьмидесятый. И по игровой социальной лестнице он стоит на много ступенек выше. Вот и весь сказ. И все же он сволочь, знает, что мне придется проглотить его оскорбление, и все равно оскорбляет с чувством полной безнаказанности. Впрочем, именно такие скоты, как нельзя лучше подходят на такие должности. Ибо способны держать в тонусе обслуживающий персонал.
— Так значит официальную бумагу нужно, я правильно понял?