— Ну, большевики массовость могут развернуть в любой момент. Что нам тогда делать?
— Изолировать поле боя, расстреливать бензовозы, колонны со снарядами. Добиваться того, чтобы девять из десяти машин противник терял от авиации.
— Кстати об изоляции поля боя. Главный ограничитель ширины танка у всех железнодорожный габарит. Один своевременно взорванный мост лишит фронт целой танковой бригады. К тому же, «коробка» просто не влезет в большинство тоннелей, там габарит по верху гусениц не более три двести сорок, а у них три пятьсот.
— У них там теперь такое, что танки они могут на платформах возить поперек.
— Шестиметровые?
— Господа, благоволите сделать перерыв на обед. Мы подготовим новые плакаты.
Новые плакаты все долгое время разглядывали в ошеломленной тишине. Ширина колеи четыре метра. Ширина вагона еще по метру в стороны, итого шесть. Обсуждаемая «коробочка» легко вставала поперек вагона, поворачивая только башню вдоль пути. Собственно, штатно поперек платформы вставал шестиметровый контейнер. Громадные платформы комплектовались для выгрузки контейнера собственным козловым краном, и два убер-поезда на соседних путях могли обменяться грузом хоть в чистом поле.
Радиус кривой поворота составлял солидные десять километров. Ширина колеи позволяла ставить паруса, не опасаясь опрокидывания. В степных районах, в том же Туркестане или плоском звонком Заволжье, паруса изрядно экономили топливо локомотива.
Двухэтажные пассажирские вагоны, витые лесенки, комфорт морского лайнера с расчетом на пятнадцатитысячные многодневные маршруты. Пальмы, черт бы их побрал, непременные пальмы в кадках, шик дешевых отелей!
— Вот, — герр Фольмер постучал указкой по феерии… Сказать бы «маразма», да ведь все видели удачу и не таких проектов!
— Именно этим, господа, занята нынче великая германская промышленность. Танки ваши для нее уже теперь мелочь. Она их будет возить навалом, как песок или зерно. А ведь на усиленных платформах можно перевезти почти эсминец. С такой дорогой канал от Каспия к Ормузскому проливу можно не копать. Стандартный лихтер большевиков станет на платформу — и форвертс!
— Можно имена сумрачных тевтонских э-э… Гениев?
— Извольте. Проектирует сами вагоны какой-то бывший ефрейтор под псевдонимом Шикльгрубер, мистическим образом открывший в себе дар акварелиста. Поговаривают, что прозрение снизошло в ходе мордобоя на Курском вокзале, в Москве, где наш паровозенфюрер пытался поступить в художественную академию. Сами же вокзалы рисует его приятель, молодой архитектор Шпеер, пока что ничем себя не прославивший. Руководит всем Кондрат Шульц, пробивной тойфельхунд. Организует производство герр Шефер, единственный, о коем я не могу сказать ничего плохого. А финансирует, вы таки будете смеяться, но Якоб Шни.
Смешки вышли вымученными. Чем больше партия груза, тем дешевле перевозка, это железный закон. И вот большевики роняют цены ниже голенища начищенного комиссарского сапога. Железная дорога по цене пароходного фрахта, но без риска штормов, противных ветров, забастовок докеров. Как же тогда извлекать профит из второго в мире торгового флота Франции?
— Пятерку отважных уже успели прозвать «фюнф шланге», а их работу, разумеется, der Grosse Schlange.
Но и это не развеселило собравшихся. Француз с характерным галльским носом хмуро поинтересовался:
— И какая же трасса?
Герр Фольмер постучал указкой по соседним плакатам:
— Берлин — Дрезден — Прага, тут Австрия и Италия очень сильно хотят присоединиться.
— Италия? Но там сейчас война с мафиозо. Муссолини гонял мафию на Сицилии, а теперь Муссолини нет.
Подскочил синьор, обиженно рубанул ручкой воздух:
— Зато есть сенатор Мори! Государственная власть безусловно, повторяю — безусловно! Будет восстановлена на Сицилии! Если существующие законы помешают нам, это не проблема. Мы издадим новые. Наш новый префект на Сицилии, не колеблясь, осаждает города, применяет пытки, сажает женщин и детей в тюрьмы, как заложников. С бандитами по-бандитски! За такие жестокие методы он получил прозвище «Железного префекта». Король уже назначил Мори сенатором, и недалек день, когда мафия будет разгромлена!
— Скорее, загнана в подполье.
— Плевать! Главное, что впредь не помешает! Scuzi, синьор Фольмер. Прошу вас, продолжайте.
Немец не обиделся на пылкого синьора и повел указку далее: