— Советовать вам сложно, я совершенно не знаю текущей обстановки. Не говоря уже о том, что революции пока еще далеко до победы. Готов спорить, что зимой Мамонтов пойдет на Москву, и даже авторитет всей вашей семьи не удержит Белое Движение от попытки реванша. Но это завтра. А сегодня, хм…
Корабельщик пошевелил в воздухе пальцами правой руки с подозрительно ровно подстриженными ногтями. Поглядел в небо:
— Кто там сегодня в Крыму? Ага… Кутепов, Слащев, Деникин… Или Антон Иванович пока что на Дону? Или нет, на Дону же у казаков Краснов, он все с кайзером пытается договориться… Деникин в Одессе. Вот, Врангель еще. Но все они генералы.
— А что плохого в генералах?
— Я говорил в Совнаркоме, повторю и вам. В седле можно завоевать империю, управлять же империей из седла нельзя. Война только инструмент, средство, вещь подчиненная. Главное — построить мир. Такой мир, откуда люди не побегут.
— И как вы полагаете это сделать?
— У меня нет четкого плана, расписанного подетально. Мир меняется каждую секунду, план пришлось бы слишком часто переписывать. У меня есть общая цель, вы только что ее слышали.
— Мир, откуда люди не побегут?
— Именно.
Татьяна решила зайти с другой стороны:
— Хорошо. А что в Ливадии сделаете вы, лично вы?
— Отдам начальнику гарнизона письмо из ВЦИК, с приглашением на переговоры и обмен посольствами.
— Откуда письмо?
— Из всероссийского центрального исполнительного комитета.
— Ваше правительство называется весьма э… Экстравагантно. Но простите мою невежливость… Что потом?
— Потом я отправлюсь в Севастополь… Впрочем, строить планы до прибытия в порт считается у моряков плохой приметой.
— Не нужны мне ваши планы. Достаточно сведений о намерениях. Или это секрет?
Корабельщик прищурился на Солнце. Зевнул.
— Никакого секрета. Подниму якоря, дам полный ход и через известное время окажусь на траверзе Скарборо.
— В Англии?
— Да. Пора мне выполнить обещание, данное Совнаркому. От Скарборо, наверное, двинусь вдоль побережья на юг, останавливаясь в Гримсби, Лоустофте, Ипсвиче… Чтобы к моему прибытию в Лондон плов дошел до кондиции.
Из последней фразы девушка поняла одно название города. И спросила уже чисто машинально:
— А в Лондон вам зачем?
Корабельщик улыбнулся чуточку печально, а ехидно прямо донельзя:
— Надо перекинуться парой слов с Черчиллем.
— Именно с Черчиллем?
— Он сказал, что Ллойд-Джордж тоже подойдет, но Черчилль все-таки лучше. Первый лорд Адмиралтейства лучше поймет моряка.
— На нашем острове любой уличный мальчишка поймет моряка… — Черчилль повернулся:
— Эдди, сводка?
Секретарь не подвел. Черчилль быстро перелистал набранную крупными буквами подшивку:
— Итак, он появился в начале августа под Скарборо. Бомбардировал город, правда, дал два часа на эвакуацию. Странно, зачем бы ему это понадобилось. На отходе как-то проскользнул мимо Битти. Туман? Ну да, у нас бывает… Затем все то же самое во всех сколько-нибудь крупных портах Восточного Побережья. И ни разу эскадры перехвата его даже не видели? Эдди, но как он выполз из Ипсвича? Там же через устье можно перебросить мяч для гольфа!
— Сэр, информация проверена и перепроверена. Моряки клянутся всеми святыми, что все именно так. Они проверили курсы, нанесли на карты каждую минуту поиска. Кстати, в процессе поймали несколько U-ботов кайзера. А вот линкор Советов снова никто даже не видел. Он или умеет сам напускать непогоду на половину Северного Моря, или его синоптики гениальны, и могут предсказать каждый клочок тумана.
Черчилль пожевал губами, не отпуская дежурного офицера.
— За премьер-министром послали?
Капитан береговой охраны отчаяно зевал, глядя на оранжевые шары фонарей, и ответил не сразу:
— Сэр Ллойд-Джордж неподалеку, в клубе. Он еще не собирался домой. Я взял на себя смелость направить за ним ваш личный автомобиль.
— Верное решение, капитан. Эдди, где у нас бумаги этого сумасшедшего датчанина, как там его…
— Голландца, сэр. Хуельс-Майера.
— И что, его установка в самом деле видит сквозь туман?