– Послушай, Анриетта, – уже раздраженно промолвил отец. – Дезире мне нужна. Ясно?
Мать, поджав губы, разглаживала ладонью несуществующую складку на юбке.
– Надеюсь, она не приедет, – наконец сказала она.
– Приедет, – отмахнулся отец. – Я уже получил от нее телеграмму с ответом.
– Ну конечно! – вскинулась мать. – Ты думаешь только о себе! А Люсьен? О нем ты хотя бы подумал? Какое влияние может иметь на него эта… эта особа?
Мне стало интересно, о ком они говорят, но тут отец повернул голову и заметил меня.
– Между прочим, подслушивать нехорошо! – сердито бросил он мне.
– Я не подслушивал, а просто стоял в дверях! – возмутился я. – Если бы я подслушивал, я бы стоял с другой стороны, воткнув нос в замочную скважину, как это делает Клер! И вообще, что происходит?
– Ничего, – уже спокойнее отозвался отец. – Я пригласил твою двоюродную тетку Дезире погостить у нас, только и всего.
– Я не хочу, чтобы она общалась с моим ребенком! – заявила мать.
– Можешь успокоиться, дети ее не интересуют, – язвительно (как мне показалось) ответил отец.
Мать вспыхнула и отвернулась.
Значит, у меня есть тетка, о которой я прежде ничего не слышал, и она «особа». Можете говорить все, что угодно, но когда женщину называют «особой», это характеризует ее не с самой лучшей стороны. Я решил, что она старая, длинноносая, занудная и с потными руками. У нас в Иссервиле живет Матильда, родственница человека, которому папа был многим обязан. И когда тот умер, папа пригласил ее к нам. Она спокойная, приятная в обращении и даже хорошенькая, но вот ее руки все портят. Всякий раз, когда она дотрагивается до меня, мне становится не по себе не знаю почему.
Мать вполголоса принялась спорить с отцом, а я воспользовался этим и улизнул лепить снеговика. Потом мы с ребятами начали строить снежную крепость, но тут явилась Клер и велела мне возвращаться. Я показал ей нос и, передразнивая ее манеру речи, сказал, чтобы она сама убиралась подобру-поздорову. Клер ушла, а через несколько минут появился Кэмпбелл и сказал, что его прислала за мной моя мать: она беспокоится, что я могу простудиться. Делать было нечего, пришлось послушаться: Брюс – не Клер, и я вовсе не хотел, чтобы у него были из-за меня неприятности. Когда мы шли обратно в замок, внизу на дороге показалась карета.
– Интересно, кто это? – спросил Кэмпбелл, оглядываясь на нее.
– Наверное, Дезире приехала, – предположил я.
– Дезире? – переспросил учитель.
– Ну да, моя двоюродная тетка.
Мы вошли в замок. Мать сразу же начала причитать, что я наверняка промок, вспотел, могу подхватить воспаление легких и желаю ее смерти. Брюс выслушивал всю эту чепуху с таким невозмутимым видом, что я невольно позавидовал ему. Пока мать отчитывала меня, слуги носили чемоданы и баулы вновь прибывшей, которых набралось никак не меньше двух дюжин, и все тяжеленькие. Отец спустился по лестнице, нервно потирая руки. Мать все еще выговаривала мне, и оттого я не сразу заметил Дезире, когда она вошла. Потом-то, конечно, я понял: не увидеть ее было невозможно, это же все равно что пропустить фейерверк. Она вся словно светилась изнутри, ее глаза блестели, как звезды, а улыбка поражала прямо в сердце (выражение я позаимствовал у какого-то писателя, а у какого – не помню). Вообще Дезире оказалась совсем не такой, какой я ее себе представлял. Во-первых, она была красавица. Во-вторых, она была молодая. А в-третьих… Впрочем, что там еще в-третьих, совершенно несущественно, если есть во-первых и во-вторых (это я уже сам придумал). Арман, который привез ее, переминался с ноги на ногу со смущенным видом, папа расточал улыбки, кланялся и целовал ей руки, мама сказала: «Мы рады видеть вас, мадемуазель Фонтенуа», – но с таким несчастным выражением лица, словно по ее коврам только что прошлась вся армия Аттилы. Про Брюса и говорить нечего – он поправил очки и порозовел, как вишня. А краснолицый доктор, наоборот, даже малость побледнел. Подошли и наши гости. Индюк судья сказал «гм, гм» и многозначительно покосился на депутата Пино-Лартига, химик Северен приосанился и пригладил усы, управляющий Бретель, вместе с которым пришла и его супруга, отчего-то тяжко вздохнул, а помощник депутата Луи Констан – неприятный малый с коротко стриженными седыми волосами – только улыбался и насмешливо поглядывал на всех. Однако папа суетился больше всех: он рассыпался в комплиментах и никак не желал отпустить руку своей кузины.
– Дорогая Дезире, вы ничуть не изменились! – восклицал он. – Как я счастлив приветствовать вас под этим скромным кровом, который…
– Да уж, скромность бы ему не повредила, – хмыкнула Дезире.
Отец растерянно умолк, и его тотчас же поспешил оттереть елейный Пино-Лартиг.
– Я так жалею, – слегка сюсюкая, промолвил он, – что в свое время не стал вашим мужем. – И крохотные глазки его при этих словах сделались совсем маслеными.
– Ну а я жалею, что не стала вашей вдовой, – съязвила Дезире и повернулась к нему спиной. Взгляд ее упал на меня. – Это ваш сын? – спросила она, кивая на меня.
– Да… – начал отец, но Дезире, не слушая его, уже поманила меня пальцем.
Я подошел, чувствуя, как у меня подгибаются ноги. Почему-то я не мог смотреть ей в лицо, как не смог бы смотреть на солнце, и уставился на ее платье. Но она взяла мою голову за подбородок и заставила меня поднять глаза.
– А я тебя знаю, – заявила она. – Я помню, как ты лежал в колыбельке и был похож на большую лягушку. – И она улыбнулась, отчего ее глаза замерцали янтарем.
Я даже не успел обидеться на то, что меня сравнили с лягушкой, потому что вмешался мой отец.
– Ты не могла его видеть, Дезире, – сказал он. – Люсьен появился на свет уже после нашей… э… размолвки. Ты в ту пору уже жила в Петербурге.
– Люсьен? – поразилась Дезире. – А где же Гийом?
Отец тревожно шевельнулся. Глаза матери наполнились слезами, и неведомо откуда взявшаяся Клер тотчас же поднесла ей вышитый платочек.
– Гийом погиб на корабле во время крушения, – мрачно ответил отец. – Несколько лет тому назад. Ты, конечно, не знала об этом.
– А, ну да, ну да… я что-то такое слышала… – равнодушно отозвалась Дезире и обратилась ко мне: – Так сколько тебе лет, Люсьен?
– Одиннадцать, – поколебавшись, признался я. – Почти двенадцать.
– И кем ты хочешь стать?
– Он собрался податься в мушкетеры, – ответил за меня отец.
Я готов был провалиться сквозь землю. Пино-Лартиг хихикнул, его помощник презрительно улыбнулся.
– Да, ты не слишком-то похож на отца, – заметила Дезире. – И слава богу. Месье Лефер! Будьте добры, подайте мне вон тот чемоданчик.
Учитель фехтования поспешно поднес ей то, о чем она просила, и Дезире извлекла из чемодана какой-то небольшой сверток в красивой подарочной упаковке.
– Вот, – сказала она, протягивая его мне. – Это тебе. Обещаешь мне быть хорошим мальчиком?
И она заглянула мне прямо в глаза.
– Обещаю! – горячо ответил я.
– Что это? – нервно спросила моя мать, с подозрением косясь на сверток.
– Рождественский подарок, – пояснила тетя, оборачиваясь к ней.
Дрожащими руками я развязал тесемки и снял пеструю обертку. Внутри была книжка на английском языке. Название – Treasure Island, автор – Роберт Льюис Стивенсон. Кэмпбелл с любопытством взглянул на обложку.
– Я не знаю этого автора, – промолвил он. – Какая-то новая книга?
Дезире кивнула.[4]
– Ты забыл поблагодарить тетю за подарок, – сухо заметил отец, которого, похоже, покоробило предыдущее замечание его кузины.
– Спасибо, – искренне сказал я. – Большое спасибо! – И поцеловал ей руку, как взрослый. Присутствующие снова заулыбались, но мне уже было все равно.
3. Запись на отдельном листке, сделанная неизвестным
Она здесь.
4
«Остров сокровищ» впервые вышел отдельным изданием в 1883 году. Через год последовало второе издание.