АНДРЮХИН АЛЕКСАНДР
ХОД СВИНЬЕЙ
Пролог
Их накрыл МУР в ночь на тринадцатое мая в пустой пятиэтажке неподалеку от Ваганьковского кладбища. Кто они были — сатанисты, староверы или члены иной религиозной секты, сейчас сказать трудно, поскольку протоколов не осталось. Им вменялась в вину не столько пропаганда чуждой идеологии, сколько похищение пятилетнего ребенка.
Юля Вишневская пропала одиннадцатого мая 1982 года около десяти часов утра. Слух об исчезновении девочки с Чистопрудного бульвара облетел всю Москву. Как потом рассказывала ее родительница, она только на минуту отвернулась к лотку, чтобы купить печенье, и дочь словно растаяла в воздухе. Вся милиция столицы была поднята на ноги. В последующие два дня у каждого милиционера имелась фотография исчезнувшей малышки.
Двенадцатого мая в половине двенадцатого вечера в дежурной части МУРа раздался звонок. Звонил сторож Ваганьковского кладбища. Он сообщил, что на огороженный двор пятиэтажного дома, подготовленного для сноса, проникли какие-то подозрительные граждане. Звонивший видел, как со стороны Ходынской улицы несколько мужчин и женщин пролезли на запретную территорию через щель в заборе, а затем забили ее изнутри доской. Необычным было то, что нарушители ничем не напоминали бродяг. Однако что приличным людям делать в пустом доме да еще с маленькой девочкой?
— С девочкой? — подпрыгнул на стуле дежурный. — Как выглядела девочка?
— Было темно. Не разглядел. На видлет пять. В коротком платьице. Ее вели за руку, и у нее заплетались ножки.
— Ждите, сейчас подъедем!
Через двадцать минут к воротам Ваганьковского кладбища подкатило два милицейских «уазика». Выскочивший навстречу сторож без лишних слов отвел прибывший наряд к тому месту, откуда на огороженную территорию просочились странные люди в цивильной одежде. Когда группа захвата через ту же щель в заборе, выломав неплотно прибитые доски, проникла во двор, то, к своему удивлению, не узрела ни одного горящего окна. Из пустого дома, смотревшего на них черными глазницами окон, не доносилось ни единого звука. Бойцы бесшумно рассыпались по подъездам. Через две минуты выскочивший из третьего подъезда сержант подбежал к командиру отделения и взволнованно доложил:
— Там на четвертом этаже жгут свечи и молятся.
— Девочку видел? — спросил капитан.
— Нет! — ответил милиционер. — Я в комнату не входил, чтобы не спугнуть…
— Правильно! — одобрил командир. — Все за мной!
В одной квартире на четвертом этаже горело тринадцать свечей. Над ними тесным полукругом стояло тринадцать человек в глухих плащах с капюшонами, надвинутыми по самые подбородки. Посередине замерла испуганная девочка в коротком платьице с распущенными волосами. Ее лицо было бледным, зрачки расширены. Она жалась к женщине, державшей ее за плечи. Женщина была похожа на сумасшедшую. После окончания молитвы она откинула капюшон, воздела руки к облупившемуся потолку и громко воскликнула:
— Вижу начало нового тысячелетия!
Ее глаза стали безумными, худое и дряблое лицо побелело, седые волосы поднялись дыбом.
— Вижу рождение новой эпохи, — глухо прошептала она. — Это будет наша эпоха! Тот, который станет владыкой мира и преобразит землю, появится на свет в две тысячи втором году. Он родится от семени титана, который в пятницу тринадцатого июля две тысячи первого года явится в этот мир. Та, что произведет монстра на свет, сегодня в полночь огласит криком Преображенский роддом. Она уже рвется к нам! Да поможем ей в этом и облегчим ее страдания тем, что принесем в жертву непорочное дитя.
— Поможем! — хором воскликнули двенадцать человек и сделали шаг к девочке, которая испуганно вжалась в колени старухи.
— Я слышу, как бьется сердце младенца, и вижу, как тяжело ему дается вхождение в этот мир.
Пророчица, так четко видевшая сквозь время и расстояние, не видела и не слышала несущихся наверх милиционеров. Оперативники влетели в комнату в ту минуту, когда над головой малышки уже был занесен жертвенный нож. Капитан бросился на старуху, ловко выбил из ее дряблой руки лезвие и врезал в челюсть. Та отлетела в угол, ударилась головой о стену и потеряла сознание. Бойцы бросились вязать остальных.
Через пару минут со всех членов секты были сорваны капюшоны и на руки надеты наручники. Девочка была спасена. Она действительно оказалась пропавшей Юлей Вишневской. Когда капитан поднес рацию, чтобы вызвать дополнительные машины, в Москве пробило полночь. В эту минуту в Преображенском роддоме дежурный врач сделал скальпелем надрез на животе молодой женщины, которая не могла разродиться вторые сутки.
На последнем ударе курантов сумасшедшая ясновидящая пришла в себя. Она счастливо улыбнулась и прошептала:
— В пятницу тринадцатого июля две тысячи первого года явится тот, от которого она родит.
ЧАСТЬ 1
Удавленник в спортивном костюме
1
Весь вид девушки говорил о том, что она привыкла соблазнять мужчин: короткая юбка, обволакивающий взгляд, пухлые губы и упругая грудь, готовая вывалиться из открытой блузки. Несмотря на то, что зубы ее стучали и по щекам текла тушь, ее взгляд оставался томным. «Такую не изменят никакие удары судьбы», — подумал начальник следственного отдела и нахмурил брови.
— Сколько вам лет?
— Девятнадцать, — всхлипнула она.
— Как вы оказались на месте происшествия?
— Случайно.
— Случайно проходили мимо?
Она метнула укоризненный взгляд на сидящего напротив мужчину и судорожно вздохнула:
— Я не хотела к нему идти. Мы с ним давно расстались. Но так получилось. Понимаете? Я осталась совсем одна. Меня все бросили, а тут еще… такое навалилось…
Подбородок ее задрожал, и в глазах мелькнула такая детская беспомощность, что начальнику отдела стало не по себе. Было видно, что, помимо пережитого этим утром, девушка напугана чем-то еще.
— Что вы имеете в виду? — осторожно спросил Батурин.
— Это так. Мое личное. К делу не относится.
— Понятно, — Анатолий Семенович нервно постучал ручкой по столу. — А что относится? Насколько я понял, вы были с ним близки?
— Духовная близость оказалась мнимой…
— Я спрашиваю не о духовной близости, — мягко перебил следователь. — Вы были его любовницей?
Девушка захлопала ресницами и едва заметно кивнула.
— Где и когда вы с ним познакомились?
— Я пришла к нему в журнал со стихами друга. Это было в позапрошлом году…
— Вы тогда еще были несовершеннолетней? Ну-ну. Продолжайте.
Ресницы девушки снова чувственно встрепенулись, и следователь ощутил на себе ее укоризненный взгляд.
— Продолжать нечего. Два года мы с ним встречались, а два месяца назад решили расстаться. Точнее, решила я. А он был против.
Допрашиваемая неожиданно расплакалась, и следователю ничего не оставалось, как налить из казенного графина воды. Она дрожащими руками приняла стакан и сделала несколько глотков.
— Успокоились? Прекрасно. Продолжайте!
— Это он из-за меня, — шмыгнула носом девушка. — Натан меня предупреждал, что наложит на себя руки, если я его брошу. Но я больше не могла с ним. Понимаете? Он всегда меня унижал…
— В чем это проявлялось? — оживился Батурин.
Девушка снова хлопнула ресницами и, стрельнув глазами, произнесла с опущенными ресницами:
— Извините, но это наше интимное. К делу не относится.
— Что ж, давайте по делу, — произнес Анатолий Семенович с металлом в голосе. — Он вам сказал открытым текстом, что повесится, если вы его бросите?
— Ну, что вы? Он такой деликатный, — надула губы девушка. — Прямо он, конечно, не говорил. Но намекал.
Батурин подавил улыбку и спросил: