Зарку открыл архипелаг Мадейра семь лет назад. И вот он нашел деньги для второй экспедиции с целью колонизации острова. Как того требовал обычай, Зарку попросил благословения на плавание у принца. Инфант благосклонно принял его и объявил, что Зарку отправится в плавание не один, а вместе с другим кораблем. Жуан в недоумении пожал плечами, но спорить не стал. Через неделю бургомистр Лиссабона устраивал торжественный прием в честь предстоящей экспедиции. На приеме ожидали и самого Генриха. И он действительно явился в окружении многочисленной свиты. Приехал и Зарку со своей супругой Люцией. Среди пышных сеньоров, окружавших принца, Жуан с удивлением увидел Тристана.
Первый тост бургомистр провозгласил за инфанта. Все встали и выпили с воодушевлением. Генрих сердечно поблагодарил собравшихся и предложил второй тост за успех экспедиции и за ее адмирала. Все посмотрели на Жуана Гонсалвеша Зарку, многие заулыбались и закивали ему.
– За успех экспедиции и за ее адмирала, Тристана Тейшейро! – громогласно провозгласил принц.
Все замерли в недоумении. Зарку похолодел и чуть не выронил свой бокал. Высокие покровители и золото Тристана сделали свое дело.
– Ну же, господа! – весело крикнул инфант. – Я подожду немного, но вино ждать не может.
Раздался нестройный звон бокалов, и ропот прокатился по залу. Зарку высоко поднял свой бокал, посмотрел на Тристана и выпил «За адмирала!». Тристан усмехнулся холодно и презрительно, демонстративно повернулся к Люции, поклонился и выпил. Зарку вспыхнул, схватился за эфес клинка, но сдержался. Люция положила свою нежную руку на руку мужа.
– Господа, третий тост за открывателя Мадейры, героя, капитана Зарку! – воскликнул бургомистр.
Присутствующие встали в ожидании реакции инфанта.
– За труса, который погубил свою команду при Сеуте, – раздался в полной тишине голос Тристана.
Тристан как бы случайно задел свой бокал, махнув рукой в сторону Зарку. Брызнули вино и осколки стекла. Новоявленный адмирал сплюнул и вышел из зала. Зарку, выхватив свой мавританский меч, бросился за ним.
Генрих вмешался лично, запретил дуэль, сказав, что их жизни нужны Португалии. После чего потребовал их публичного взаимного примирения. При этом ни одним словом не укорил Тристана за его дерзость. Зарку смирился. Тристан торжествовал и в витиеватых выражениях сказал, что тоже согласен на примирение, поскольку покоряется воле инфанта и осознает всю важность экспедиции для приумножения величия короны.
До Касабланки они плыли без приключений. Если не считать шторма, который обе каракки выдержали вполне успешно. Далее их небольшая эскадра взяла курс от побережья на Мадейру, в открытый океан. Дул попутный северо-восточный ветер, обычный для этих мест.
На третий день они увидели каравеллу под кастильским флагом. Тейшейро приказал преследовать испанский корабль. У Португалии с Кастилией уже пятнадцать лет был мир, поэтому такое нападение было чистой воды пиратством. Зарку нежных чувств к агрессорам не испытывал, но был против погони. Поэтому он приказал вывесить на стеньге фок-мачты белый вымпел. Позднее в Кодексе Папских галер этот сигнал опишут как «сбор на совещание». Сигнальщик до хрипоты орал «ахой», «ахой», сложив руки рупором. Но Тейшейро не обратил на это никакого внимания и направил свою каракку вслед удирающей каравелле. А у них был четкий приказ инфанта – кораблям следовать только вместе. Зарку подумал, что Тейшейро может просто провоцировать его, чтобы потом обвинить в измене. И началась погоня.
Конструктивно каравелла быстрее каракки. Трюмы португальцев были нагружены провиантом, оружием и материалами для предстоящей колонизации Мадейры. По осадке каравеллы было видно, что и она загружена под завязку. По крайней мере, хоть в этом их шансы были равны. На второй день они все же начали догонять испанца. Во-первых, их было двое, и они успешно блокировали галсы противника. А во-вторых, у Зарку и Тейшейро был серьезный боевой опыт, а каравеллой, похоже, командовал какой-то кастильский купец-неумеха.
В морских схватках обычно превосходящие силы применяли тактику галер. Зажимали корабль противника с двух сторон и брали его на абордаж. Сначала обстреливали палубу из катапульт горшками с мыльной водой. Обороняющиеся поскальзывались и не могли быстро справляться с парусами. Потом арбалетчики расчищали место для атаки морской пехоты. После чего в ход шли абордажные крючья и палаши. Когда стало ясно, что каравелле не уйти, она вдруг спустила паруса и легла в дрейф.
– Ха! – закричал Тристан. – Еще лучше! Не придется уродовать им такелаж из бомбарды.