Поэтому оборотни и не живут в городах, притупляется инстинкт самосохранения и предчувствие, у людей вон, напрочь стёрто всё.
– Ты, такой классный. Охрененный, – она помялась на месте. Когда я глянул на Герыча и Лу за своей спиной, тоже посмотрела на них. – Можно ко мне пойти.
– Не соглашайся, – сказал Лу. – Кончится, как в прошлый раз.
В прошлый раз мы отделали девку втроём, а Герыч пары не почувствовал, искалечил несчастную. Очень надеялся, что не до смерти. Свалить пришлось.
– Давай, поиграем, – предложил Герыч, – крови охота.
– Я маньяк, – тихо предупредил девчонку.
Неожиданно в подворотне появился знакомый запах. Я ощерился, глянув через плечо. Лу и Герыч уже прикрывали мою спину.
– Кровь, – прошипел Герыч, – сейчас буду резать на ремни старого ублюдка. А потом тебя трахну во все щели, какой-нибудь лопатой.
– Придурок, – фыркнула девка и гордо пошагала от нас.
Порой женское самолюбие и капля собственного достоинства, распутным бабёнкам спасает жизнь. Она, походу, не вкурила, от чего только что ушла.
Я смотрел на мужика в возрасте, который появился в проулке. Шёл размашистым смелым шагом, направлялся именно к нам. В джинсах, футболке, сверху пиджак. Ещё один интеллигент, как наш Лу.
Знакомый оборотень остановился недалеко от меня. Его глаза янтарные, но один вроде темнее другого, прищурились, он меня сканировал своими незаурядными способностями. Пятернёй откинул лохмы назад и улыбнулся, как добрый папа Карло. Лет сорок на вид, не больше.
– Здравствуй, Георгий Маркович Белкин, – поздоровался он.
– Здравствуй, Нил Ильич Лихо, – с опасным шипением ответил я.
2
Лихо Нил Ильич – Вечный. Но это нас не колышило. И хотя Вечных всего трое осталось, мы их не боялись. Не знаю, как так получилась, но наша компашка убойная. Мы неделю назад нарвались на двух Высших, уложили их на одном дыхании. Работал в основном Герыч, не знаю, что за волк такой мне в друзья достался, но он бешеный, лютый до одури. И Лу мастер подкусить, где надо. Исподтишка так цапает по незащищённым местам, что те два мудака сдохли евнухами. И Лихо грозило то же самое.
В отличие от своего брата Егора, с которым пришлось расстаться, по причине того, что его девушка оказалась моей истинной парой, не хотел я разрушать их любовь, поэтому и свалил подобру-поздорову, не мог брату вызов бросить, и оставаться рядом сил не было, Луизу обожаю, люблю всем сердцем. Так вот, в отличие от Егора, я ненависти к Лихо не испытывал. Хотя он и причастен к смерти отца, убивал не он, не ему за это отвечать. Лишь бы мать моя не страдала, в остальном я сам разберусь.
– Ты вроде одноглазым был, Нил Ильич, – я усмехнулся, внимательно разглядывая зловещего мужика.
Брат мой сводный, Ильюха ему в глаз нож воткнул и был у нас Лихо Одноглазым, а тут такое чудо – излечился чувак, где-то глаз накопал, чутка по цвету не подходил.
– Было дело, – спокойно ответил старый оборотень. – Мать твоя, Алёна Ярославна достигла таких высот в медицине, что органы и конечности восстанавливает. Не быстро, но зато качественно.
– Где она кстати? – я настороженно принюхался, но запаха мамули не обнаружил. – Ты, что опять её бросил? Опять якобы сдох, и она типа вдова. Как в прошлый раз?! А потом назад потянешь…
– Угомонись! – рыкнул Лихо.
– А ты нам рот не затыкай, – адским шёпотом сказал Герыч, скалясь на Лихо.
У старика глаза округлились, он сделал шаг назад. Внимательно меня смерил взглядом и вдруг прищурился, а глаза янтарные засветились ярким солнцем.
– Я тебя предупреждаю, Лихо, – ухмыльнулся. – Нас голыми руками не возьмёшь. Мы тебе костью в горле встанем, и ты сдохнешь. А мы нет.
– Так что насчёт Алёны Ярославны, – вдруг встрепенулся Лу, – она здесь?
Лихо с трудом сглотнул. Подул на пряди волос, что спадали на высокий лоб. И вдруг улыбнулся нам во весь свой волчий оскал.
– Поговорить надо, Гоша. Пойдём в кафе посидим?
– Только оттуда, – я прошёл мимо него. – Прогуляемся.
Мы вышли из закоулка в разгорячённый город. Людей было немного, стояла адская жара, иссушенный асфальт раскалялся на солнце, и все живое сваливало в любую подходящую тень. Я скинул рубаху, оставшись в одних шортах. Достал из своего рюкзака солнечные очки, потому что солнце было везде: сверху пекло, отражалось от стёкол, витрин и окон, да ещё и снизу дорога жварила градусов под пятьдесят, так что кроссовки чуть ли не прилипали к плавившемуся покрытию. Герыч поступил, как я. Мы с ним смуглые, солнца не боимся. Лу бедняга, мало того, что пиджак снимать не стал, ещё и панамку сверху водрузил, шёл позади нас по теням, по теням. Не просто так шёл, если Лихо, что задумает, Лу сзади всё зафиксирует и удар нанесёт мгновенный.