Грядущей самостоятельности и связанной с ней свободе он не радовался нисколечко, ни капельки. Денис только внешне напоминал юного абитуриента, у которого от открывшихся перспектив проживания без родительской опеки, да еще не в родном Мухосранске, а в огромном мегаполисе, где есть ночные клубы и проститутки — да-да-да — самые настоящие проститутки, как в кино! захватывает дух. А если учесть, что жить предстоит в университетской общаге, где по слухам девчонки вообще всем дают! — старшие товарищи рассказывали! то от восторга может остановиться сердце. От таких перспектив у юношества в крови играет адреналин, эндорфин и прочие гормоны и это прекрасно — в жизни должна быть такая пора. Но… На самом деле старший помощник был взрослым, битым жизнью мужчиной, который прекрасно отдавал себе отчет в том, что самостоятельность — это прежде всего ответственность за принятые решения. Так что настроение у Дениса было неопределенным, но определенно не радужным.
— Главное, что нужно для счастливой жизни в России это… — Шэф замолчал и выжидательно уставился на Дениса, ожидая его реакции, но старший помощник на эту провокацию, прямо скажем — дешевую, не поддался и в свою очередь уставился на командора, не менее выжидательно. Осознав через короткое время, что Денис говорить не сбирается, главком одобрительно хмыкнул — его школа! и продолжил: — Самое главное для жизни в России это…
— … не обосраться! — меланхолично и внезапно, когда верховный главнокомандующий этого уже не ждал, озвучил свое виденье ситуации старший помощник. Это высказывание напоминало крысу, которую принес Монморанси для ирландского рагу — хрен поймешь, издевается, или реально хочет помочь.
— Ты Россию с танком-то не путай, — ухмыльнулся Шэф. — Хотя… Ладно, — он стал серьезным, — шутки с в сторону. Главное в России это крыша.
— Над головой, — уточнил Денис все тем же бесцветным голосом, так что понять — прикалывается он, или нет, было невозможно.
— И над головой тоже, — согласился Шэф. — Но, ментовская важнее.
— И кто у нас крыша? — небрежно, в стиле этаких великосветских салонов, поинтересовался старший помощник.
«Ишь, поднабрался в Бакаре аристократических замашек!» — недовольно подумал главком, но от высказывания замечаний вслух воздержался.
— А угадай. Ты его знаешь.
Особо гадать старшему помощнику не пришлось — он знал лишь одного земного знакомца любимого руководителя.
— Твой якорь — Леонид Иванович. Фамилии не знаю.
Шэф беззвучно похлопал.
— Маладэц Прошка! Ты не безнадежен. Леонид Иванович Раталин, генерал-майор ФСО.
— Ишь ты! — присвистнул Денис. — Круче только Маршал Госбезопасности!
— Ну-у… где-то так, — не стал спорить командор. — Если ты, конечно, имеешь в виду Генерального комиссара государственной безопасности.
— Имею, — кивнул Денис.
— В случае конфликта интересов с властями, он вопрос решит.
— Любой? — скептически поднял бровь старший помощник.
— Практически — да. Но! — Шэф поднял палец, призывая к вниманию. — За решетку лучше не попадать. Гораздо проще замять дело, чем выдернуть человека из кутузки.
— Так что? — решил расставить точки над i Денис. — Если не дай Бог будет ситуация — или валить ментов, или идти под арест, то…
— Валить! — безапелляционно заявил командор. — В смысле — бежать. Лучше попартизанить месяц по лесам и уйти на Тетрарх, чем попасть в мясорубку российского правосудия — бессмысленного и беспощадного. Однако же, сам понимаешь — гораздо лучше вообще не попадаться, а для этого надо научится прыгать. Время у тебя теперь есть — займись. Не научишься — сам виноват. Ферштейн?
— Ферштейн-то — ферштейн… — грустно протянул Денис. — А как учиться?
— Ну, ты же как-то прыгнул, когда тебя топили. Один раз получилось — получится и еще — дерзай!
— А ты как прыгаешь?
Шэф недовольно скривился и покачал головой.
— Ты можешь объяснит человеку, который не умеет кататься на велосипеде, как это делать?
Денис задумался.
— Нет, наверное. — Подумал еще и добавил: — Формально смогу: поставить ногу на педаль, толкнуться, перекинуть вторую ногу, сесть в седло и крутить педали. Но, я тебя понял — такая инструкция ездить не научит.