— Девку связать. Но аккуратно, чтобы не попортить, — хмыкнул он. — В рот кляп и в багажник. На дачу повезу. Завтра отдам вам. — Толпа встретила это заявление одобрительным гулом — девица была хороша. Парня поймать, — продолжил Князь, — привезти на дачу. Живого! — уточнил он. — И в сознании. Остальное меня не интересует. У меня там циркулярная пила есть, хочу чтобы он почувствовал, когда я ему буду ноги отпиливать. — Послышались смешки. — Ну все, работайте, — завершил инструктаж Князь.
К девушке шагнули два человека: личный охранник Князя и еще один высокий и крепкий парень. Блондинка была обречена — этой ночью ее вдумчиво и со знанием дела будет насиловать опытный садит, а скорее всего — два, потому что от фигуры личного охранника тоже веяло чем-то сильно темным, а завтра ее будут пользовать всей толпой. Шансов остаться в живых у нее не было.
Но, в тот самый момент, когда к девушке протянулись четыре крепких мужских руки, чтобы начать вязать, ход событий, привычный для собравшийся толпы, был нарушен. Парню, притаившемуся в кустах, показалось будто стремительные черные змеи вырвались из солнечного сплетения блондинки и со страшной скоростью устремились к каждому "охотнику". Змеи впивались в разные места — кому в грудь, кому в живот, а Князю, личному телохранителю и второму "вязальщику" они впились в горло.
Через несколько секунд, никого, стоящего на ногах, кроме девушки не осталось, все остальные корчились на грязном и заплеванном асфальте. А некоторые: Князь, охранник и "вязальщик" уже даже не корчились, а под ними начали расплываться мерзко воняющие лужи — после смерти все сфинктеры разжимаются и все дерьмо, что есть в человеке выходит наружу.
Убедившись, что опасность миновала, молодой человек выбрался из кустов и неторопливо, вразвалочку двинулся в сторону неподалеку расположенной трансформаторной будки. Девушка тоже не осталась на месте, осторожно обходя корчившихся подонков и зловонные лужи, она направилась вслед за ним. И тут, как всегда невовремя, как обычно бывает в кино и практически всегда в жизни, появился милицейский… пардон — полицейский "бобик". Из него высочили два мента… хотя, нет — какие же менты, когда у нас полиция? Выскочили два полицая… — тоже как-то не очень, напоминает оккупированные территории во время Великой Отечественной Войны. Как же сказать-то?.. Выскочили два сотрудника правоохранительных органов и с криками: "Стой! Стрелять буду!" бросились вслед за нашей парочкой.
— Уйми их! — бросил не оборачиваясь парень. — Только не окончательно, — хмыкнул он. Через мгновение крики и топот за спиной прекратились. — Водителя не забыла? — спросил он, когда девушка его догнала.
— Обижаешь, — серьезно ответила она.
— И что с ними?
— Большие проблемы с желудочно-кишечным трактом. Несмертельные.
— Маладэц Прошка!
Занятые своим внутренним миром, доблестные полисмены полностью утратили связь с внешним и по этой причине не заметили, как подозрительная парочка, состоящая из молодого человека, одетого в джинсы и короткую светлую куртку и довольно высокой — одного с ним роста эффектной блондинки в золотых туфельках на высоком каблуке, одетой в белый плащ и обтягивающее красное платье, скрылась в густой тени около трансформаторной будки и уж тем более офицеры, занятые мыслями о том, как и где будут отстирывать штаны, проворонили, как спустя некоторое, очень короткое, время из кустов чуть поодаль от будки появилась другая парочка: молодой человек, одетый в джинсы и длинную черную куртку и среднего роста рыженькая девушка в кроссовках, одетая в джинсовый костюм.
Новая пара, никем не замеченная, добралась до проспекта, и там, не привлекая внимания малочисленных, по причине ночного времени суток, прохожих, проследовала до неприметной "Хонды", в которую и загрузилась. Абсолютно невозмутимый Денис, прежде чем повернуть ключ в замке зажигания, внимательно оглядел Юльку, назвать которую спокойной язык бы не повернулся и остался увиденным недоволен. Бледная, как полотно, девушка скукожилась на соседнем сидении, зажала руки между ног и ее потряхивала крупная дрожь.
"Или откат после колдовства, — подумал старший помощник, — или от трупов тошнит с непривычки".
"Как бы она нам машину не изгваздала! — забеспокоился внутренний голос. — Чисти потом!"