В первом приближении это выглядело так: имеющиеся средства позволяли человеку воспользоваться услугами недорогих барышень с пониженной социальной ответственностью, но были эти бойцы сексуального фронта до того страшны, что использовать их по назначению не напившись было решительно невозможно и вот в этом-то и заключалась загвоздка - денег на такое количество выпивки не было!
А в некоторых, особо тяжелых случаях, вступало в действие еще и ограничение по здоровью - даже, если оставались деньги на необходимую дозу "наркоза", то после его принятия, ни о какой сексуальной, а впрочем и любой другой, активности речь идти уже не могла - клиент впадал в медикаментозную кому.
Исходя из всего вышесказанного очевидно, что район был отнюдь не безлюден и последние муки, которые испытал бы, находясь в нем, юноша из низшего общества, были бы муками одиночества. Чего-чего, а общения здесь хватало. Кроме жриц любви, околачивающихся подле предприятий сферы обслуживания всех типов, на многочисленных перекрестках тусовались группы праздношатающихся личностей, которые при виде одинокой фигуры, неторопливо бредущей по направлению к ним, сначала оживлялись, но по мере приближения Дениса ажиотаж спадал, а когда они внимательно рассматривали шпагу на боку старшего помощника, а затем шрам на роже, впрочем, как и саму рожу, ажиотаж и вовсе сходил на нет. Похоже было на то, что Денис не оправдывал их ожиданий.
О чем-то похожем рассказывал, в свое время, одногруппник старшего помощника, шебутной парень, занимавшийся карате. По его словам, пока не начал тренироваться, случалось и от гопников на районе отхватить, когда ночью возвращался после проводов своей девушки, и около ее дома на другом конце города - короче говоря, везде, где можно было получить - получал. Довольно часто бегать приходилось. А потом, когда в силу вошел, еще обиднее стало - идет ночью, смотрит впереди "группа товарищей" кучкуется, радуется - сейчас оторвусь! Так нет - как назло, переходят на другую сторону улицы! Ну, а уж гоняться за ними и самому провоцировать, совесть не позволяла, а главное - категорический запрет сэнсэя. Так и остался неотмщенным.
Сказать, что пассивность аборигенов сильно расстраивала старшего помощника было бы большим преувеличением, но посмотреть, что из себя представляет рукопашный бой, в исполнении аборигенов, он бы не отказался - знания лишними не бывают. Одно дело, если автохтоны бьются в стиле деревенских разборок - с замахом, во время которого можно пообедать, и совсем другое, если они представляют из себя гибрид Джеки Чана, Брюса Ли и Федора Емельяненко.
Скудный фактический материал, полученный Денисом во время короткой схватки с "языками" - четвертым наследником Ульрихом ла Тая и потерявшим Генрихом ла Меда в Лесу, когда "языки" попытались освободиться из плена, и не менее короткая дуэль на борту парома, не позволял старшему помощнику сделать объективные выводы об уровне боевых искусств местного населения. А очень бы хотелось, ибо не зря в русском языке существует пословица: не зная броду, не суйся в воду... Однако, никто задирать Дениса не стал, а сам он от подобных действий воздерживался, ибо был порядочным человеком.
И все же, боевые искусства - боевыми искусствами, а больше всего старшему помощнику хотелось проверить возможности Небесного Волка в полевых условиях. Так-то он представлял, на что Волк способен - тот и коня на скаку остановил и в горящую избу... - тьфу ты, это не отсюда, и народец на пароме шуганул, но вот желательно было посмотреть, как он будет "гасить" супостатов при необходимости. Чтобы успешно воевать нужно досконально знать все возможности, все слабые и сильные стороны своего оружия. А Волк, как ни крути, в некотором смысле, был оружием. Хотя, одновременно, и товарищем. Это, как "Равиоли" - с одной стороны они пельмени, но с другой - все-таки, "Равиоли".
Аборигены с вожделением поглядывал на кошели, висящие на поясе Дениса - он и взгляды соответствующие ловил и чувствовал враждебность от невозможности поживиться, но, на рожон никто так и не полез - грозный вид старшего помощника, шпага, висящая на боку и бляха благородного на груди, остужали даже самые горячие головы, а шансов по-тихому срезать не было - для этого, или толпа нужна, где можно незаметно подобраться, или возможность разыграть сценку, когда один нечаянно толкает и рассыпается в извинениях, а второй быстренько делает свое дело. Так же не проходил вариант и с одиночным воришкой, который вполне мог бы справиться, если имел соответствующий талант. Но, каждый "работник ножа и топора, романтик с большой дороги" понимал, что толкнув "человека со шрамом", он извинениями не отделается, а повторимся - подходящего скопления народа не было, вот и шел старший помощник "нецелованным".
Через какое-то время старшему помощнику надоело болтаться по унылому депрессивному району. Во-первых - ничего интересного он не увидел, а во-вторых - захотел есть. Питаться в заведениях общепита, класса "Серебряного колокола" он не испытывал ни малейшего желания. Нет, если бы, не дай Бог, наступил голод и других мест, где можно поесть, не осталось, тогда - да. А так - решительно нет. И направил свои стопы Денис в сторону центра города.
Географическим кретинизмом он не страдал - это, по большей части, привилегия прекрасного пола, к которому старший помощник отношения не имел, ну-у... в том смысле, что не являлся представителем, а так-то отношения были, разумеется - как говорится, есть, что вспомнить, жаль детям нечего рассказать, поэтому никакого труда в определении направления движения он не испытывал. Однако, знание общего направления движения не гарантировало быстрого продвижения в нужном направлении. Дело было в том, что многие улочки и переулки, ведущие к центру Нейтена, заканчивались тупиками.
После того, как Денис пару-тройку раз изобразил из себя Тезея, блуждающего по лабиринту Минотавра, с возвращением из тупиков назад и поиском альтернативных путей, он пришел к само собой напрашивающемуся выводу, что неплохо бы найти проводника. Рискуя нарваться на очередного Сусанина, старший помощник все же обратился к замызганному пацану неопределенного возраста с щедрым предложением - вывести его из Царства Тьмы к Свету за медяк. На самом деле оферта была сформулирована другими словами, из которых приличными были только: дерьмо, жабья отрыжка и пидоры гнойные, а все остальные - обсценными, но смысл был именно таким: из Царства Тьмы к Свету.