Денис помог девушкам выбраться из коляски — ландо довольно высокое, в смысле посадки пассажиров, транспортное средство, а каждая из них была на высоких шпильках — особо не попрыгаешь. Старший помощник не ручку им подавал, как наши кавалеры при высадке дам из автобусов, троллейбусов, трамваев и маршруток, а как истинный джентльмен, подхватывал девушек за талию и спускал на землю. Барышням подобный способ высадки понравился, Лира и Тира сменили гнев на милость и засияли белоснежными улыбками, ну а Кира и до этого была всем довольна — хотя и косила во время поездки под скромную монашку, зато теперь разулыбалась вместе с подружками.
У входа, как обычно бывает со всяким знаменитым развлекательным заведением, будь то модный ночной клуб, или ресторан, клубилась небольшая толпа, жаждущая в заведение проникнуть. Контингент, в основном, был представлен разряженными в пух и прах молодыми мажорами и мажорками, а ля Тира, Кира и Лира, но встречались и более пожилые люди, одетые не менее пестро. Короче говоря — петушарня, но не в плохом смысле этого слова, а в смысле цветовой гаммы нарядов посетителей. Все были одеты в стиле Незнайки, который любил сочетать в одежде голубое, желтое, оранжевое и зеленое. Местные еще добавляли к этому красное и фиолетовое. Одним словом — карнавал.
Наша четверка дисциплинированно встала в конец небольшой, достаточно быстро продвигающейся очереди и стала дожидаться вожделенного момента проникновения на охраняемую территорию. Роль Архангела Варфоломея, охраняющего врата Эдема, играли два огромных дубоподобных швейцара, обряженных во что-то похожее на концертный костюм Киркорова — шик, блеск, красота!
Согласно наблюдениям Дениса, швейцары роль фейсконтролеров не играли, ну-у… по крайней мере за все время обсервации — честно признаемся, небольшое, ни разу не прозвучало сакраментальное: "Вы не проходите". А занимались эти блестящие гиганты (в смысле мишуры и канители на одежде) тем, что поддерживали порядок, не позволяя никому просочится в "Золотой петушок" без очереди.
А такие попытки были. Несколько компаний, прибывших после наших героев, спокойно встали в очередь за старшим помощником с его эскортом и мирно развлекали сами себя, о чем свидетельствовал звонкий жеребячий смех, от них доносившийся, но были и обратные примеры.
Две молодые пары, подъехавшие на роскошной — белой с золотом карете, двинулись ко входу в заведение мимо очереди с таким надменным видом, будто кроме них и двери в "Золотой петушок" никого и ничего вокруг не существовало. Когда же они были молча остановлены стражами порядка, один из молодых людей — высокий, тощий с козлиной бородкой и редкими усиками начал визгливо разоряться в плане: "Да ты знаешь, кто я такой!?!..Да ты знаешь, кто мой отец!?!.. Да ты знаешь, что он с тобой сделает!?!.. Да ты знаешь, что я с тобой сделаю!?!..". Ко всем этим воплям швейцары отнеслись индифферентно, обращая на них внимания не больше, чем наряд полиции, пакующий одиночного пикетчика, на его угрозы страшной мести со стороны ЛГБТ-сообщества.
Пришлось компании супермажоров встать в конец очереди, но и там они не успокоились, а продолжили шипеть и булькать, словно котелок, снятый с огня, но никак не желающий угомониться. Гнев и раздражение, переполнявшие компанию, требовали выхода, а так как со швейцарами этого сделать не получилось, им требовалось найти новую мишень для атаки. Единственным человеком, выделявшимся на фоне петушарни, толпившейся у входа в "Золотой петушок", был старший помощник, выглядевший, как ворон, залетевший в вольер с павлинами. Его-то супермажоры и выбрали в качестве мальчика для битья. Как показало дальнейшее развитие хода событий — решение это было опрометчивым.
— Чувствуете! — манерно помахала рукой у носа одна из двух супермажорок — высокая, стройная, длинноногая шатенка с прекрасной фигуркой и красивым глупеньким личиком. — Навозом тащит!
— Еще бы не чувствовать! — подхватил козлобородый лидер коллектива. — Похоже в "Золотой петушок" повадилась таскаться всякая деревенская шваль.
— Батраки! — сморщил нос второй супермажор — невысокий, полный с лоснящейся жирной мордой, напоминающей бульдожью.
— Совсем администрация за репутацией не следит! — емко охарактеризовала ситуацию вторая супермажорка, ничем не отличающаяся от первой, за исключением цвета волос — она была блондинкой. — Обязательно папе скажу! — зловеще пообещала она — видимо хотела напугать общественность этим заявлением.