- Куда? В Ленинград? Нет боец, мы следуем в славный город Термез через Ташкент.
Разговора с ними не получилось, что я им скажу, что мне обещали другое место службы?
Пилили тихим ходом почти трое суток. В вагоне довольно прохладно, чай ноябрь месяц, от окна немилосердно сквозит. Парни всё что было съели и выпили, теперь мы выбегали на остановках и покупали у предприимчивых бабулек на перроне варёную картошку с луком, курицу и пирожки. Единственное, что нам давали в вагоне – это кипяток. Тут я с благодарностью вспомнил отца и его 25 рублей, они меня здорово выручили. Через два дня потеплело, мы приближаемся к столице Узбекистана. В вагоне установилась комфортная температура градусов 25.
Другая новость, которую я ещё переваривал состоит в том, что Термез не конечная наша точка. Там только армейская учебка перед Афганом. Да, меня вместо Ленинграда с его театрами и набережной Невы, засунули в самую горячую точку, где идёт война, которую лицемерно называют оказанием интернациональной помощи братскому афганскому народу. Это информация от моего внутреннего голоса. Он успел выдать мне немало интересного.
А вот каким образом меня отправили сюда – уже не узнаешь, наверное, военкому нужно было закрыть заявку сюда.
В Ташкенте простояли полдня и наконец через шестнадцать часов нас выгрузили в славном и старинном городе Термез. До учебного лагеря добирались пешком. Он расположен на окраине городке с населением за сто тысяч. Мы с интересом разглядывали купола старинных мавзолеев старого города.
В шесть утра подъём, ночью уже не жарко, температура опускается до десяти градусов и бежать по прохладке комфортно, но день обещает быть жарким. После водных процедур построение и завтрак. Бочковой чай, кружок сливочного масла, серый хлеб без ограничений и каша. Потом усиленная строевая до обеда, полчаса на приведение себя в порядок и с песней в столовую. По пути учимся отдавать честь встречным офицерам. На обед жидкий супчик, на второе – куски свиного сала с жидкими прослойками мяса и перловая каша. После обеда изучение уставов и беседы с офицерами.
Дрючат нас не по-детски, сержант из старослужащих говорит, что это нам пригодится там, за ленточкой. У нас двухмесячная спецучебка. Первые два года Афгана, туда сразу отправляли необстрелянных молодых солдат. Теперь догадались дать минимальную подготовку и время на акклиматизацию.
- Товарищ, старший сержант! Разрешите обратится, — это один из наших обратил на себя внимание замкомвзвода.
- Обращайтесь, рядовой.
- А почему тогда мы только строевой занимаемся, а автомат разве-что издалека видали?
- Не переживайте, вот пройдёте курс молодого бойца, тут без строевой никак. А потом вас начнут гонять, будет усиленная огневая и тактическая подготовка. Ещё настреляетесь.
Ну, пострелять перед присягой удалось только разок. И то, поговаривают из-за баптистов. Или евангелистов, поди их разбери. Дело в том, что эти ребята не отказываются служить, но их религия запрещает брать в руки оружие. Вот начальство и пытается таких выпасти заранее, и сослать куда Макар телят не гонял, в стройбат Забайкальского округа, говорят, что для этого нас и вывели утром на стрельбы.
Дистанция детская 25 метров. Пять мишеней и столько же новобранцев получают оружие и выходят на рубеж стрельбы.
Три офицера контролируют всю ситуацию. А под навесом сидят срочники и снаряжают патроны.
Это новый автомат АК-74 под патрон 5.45. Пришёл на смену АКМ, совсем новенький, воронение как с завода.
Я любовно провёл ладонью по прикладу, настоящее боевое оружие.
Ну это издевательство. Нам дали шмальнуть по несколько одиночных, команда разрядить оружие и уход с рубежа. Стрельба производилась из положения лёжа. Я даже не понял, понравилось мне или нет. Конечно, от спортивного оружия отличается. Но разве можно за минуту почувствовать оружие.
На ужин пюрешка и сухой минтай. Первые дни не мог заставить себя есть, потом втянулся. Выбора то нет. Отбой в 22.00, перед этим личное время. Я подшиваю свежий воротничок, нам выдали два комплекта формы. ХБ и парадку, вот последнюю и готовлю. Через день присяга, сержант зверь, докапывается до каждого пустяка.
Мы много слышали про дедовщину, но здесь её нет. Во-первых, мы все одного призыва. Во-вторых, сержанты отлично понимают, куда нас готовят и не дёргают попусту. Возможно, они тоже пойдут с нами.
А ночью я лежу на койке, закинув руки за голову.