Дико хотелось есть. Ребра так и выпирали наружу. Парень словно проголодал неделю. Хотя по внутренним ощущениям прошло всего лишь пару часов.
— Надо раздобыть, чем срам прикрыть. Негоже в город вертаться, сверкая голым задом! — поставил задачу Слай и двинулся назад к заставе.
На этот раз он вышел к ней без проблем. Даже кнопок никаких нажимать не пришлось. Самочувствие ещё больше улучшилось.
— Мне нужна одежда, — бросил Слай тому самому, что выдал ему костюм Осипова, дежурному.
Парень надеялся, что порядник будет не слишком возмущен пропажей, несомненно, дорого техно-магического оборудования.
— Дд… да! На Ваш счёт было особое распоряжение! — удивил юношу сбивчивый ответ инфа. Учетчик смотрел на него, как на ожившего покойника.
Возрадовавшись, что к нему нет претензий, Слай отправился во флигель, чтобы приодеться.
— Ну, что смотришь! Мужика голого не видела? — рассмеялся юноша.
Он заметил, как покраснела знакомая ему не очень симпатичная девушка. Затем подумал, — «Наверное, и вправду не видела».
Преодолевая смущение, девица предложила различные наряды на выбор. Причём взять Слай мог любые. Князь открыл ему неограниченный кредит на случай возвращения.
— К чему такая забота? — вновь удивился юноша, вмиг вспомнив о везении на турнире и недавней благосклонности стражи.
Напялив простой домотканый кафтан, обув добротные кожаные сапоги и подпоясавшись замшевым ремнём с множеством кармашков, Слай вновь почувствовал себя человеком. Дорогие, а тем более волшебные вещи, он брать не стал, чтобы не влезть в кабалу ненароком.
— Поесть бы чего? — попросил он служащую.
В животе, казалось, ползали змеи. Жрать хотелось неимоверно.
— Тебе повезло, что снова моя смена. На вот бутерброд! Кстати, меня Мия зовут! — приветливо протараторила пигалица, напрочь позабыв об инструкциях.
— «Похоже, ее впечатлил мой агрегат!» — сделал вывод Слай, наминая домашнюю сдобу, — «И имя свое назвала, и отобедать дала».
— «Бедненький! Моего хомячка Пуньку напоминает, когда тот голодный», — в свою очередь размышляла девчонка.
«Агрегат» парня ей был безразличен. А вот с Сидором она уже на свидание ходила, поэтому и помогла его другу.
Немного подкрепившись, Слай поблагодарил девушку и пошел по направлению к стене полиса. На ней ничего не изменилось. Единственно, когда юноша проходил мимо, то обострившимся слухом уловил разговор служивых.
— Эх, жаль, не посмотрим сегодняшние бои! — сетовал усатый дядька.
— А что там интересного? До финала далеко! — хмыкнул другой караульный.
— Дык говорят, будет Велимир Старицкий драться. Самый сильный отрок Велграда. И не абы с кем, а с парнем, чей приятель оскорбил его в «Окороке», — пояснил причину печали усач.
— Хана бедолаге. Вряд ли выживет… — вздохнул напарник.
Затем беседа перешла на другую тему.
Услышав такие новости, а также осознав, что отсутствовал гораздо дольше, чем несколько часов, Слай заторопился. До того он хотел пойти домой, поесть и выспаться, но теперь ноги сами понесли его к городскому амфитеатру.
Глава 23. Яичница
Кто-то любит яйца вкрутую, а я предпочитаю всмятку. Главное не передержать их на сковороде.
Слова шеф повара «Окорока».
По не широким улицам полиса несся невысокий, но явно очень сильный отрок. Взрослые мужики отлетали от него, как воздушные шарики. И даже груженая повозка, с которой спринтер встретился почти возле самой арены, врезавшись в него, сломала ось.
Вокруг стадиона собралась толпа. В амфитеатр попали далеко не все желающие. Только знать и наиболее зажиточные граждане. Для черни и среднего сословия происходящее на ристалище дублировалось на зависшем в воздухе пузыре. Картинка была немая, но гомон громадного сборища людей все равно перекрывал любые звуки.
Увидев, что твориться на экране, Слай заскрежетал зубами и ещё активней заработал локтями. Получавшие под дых ротозеи тёрли рёбра, но возмущаться не спешили. Их пугал мерцавший солнечным светом взгляд парня.
*****
Велимир издевался над соперником. Разбив, надо признать, довольно крепкий и необычный купол, юный боярин пинал свидетеля недавнего унижения, калеча до погибели. Сдаться бедняга возможности не имел. Облачко мрака залепило ему рот и не давало говорить. Такие же путы спеленали тело, мешая подать знак и признать поражение.