В дальнейшем события ускорились и закрутились, словно калейдоскоп. Анька выросла. Она лицезрела, как в мир пришла война. Чистокровные нойны истребляли мутантов, а те их. Добрались и до виновника. Гигантское небесное тело взорвалось, но от этого стало только хуже.
Разозленный глас поведал, что поселился в информационных слоях планеты и теперь не успокоится, пока не уничтожит последнего представителя покусившейся на него расы. Беспредел накалялся. Дальше произошло и вовсе печальное событие — Шианду провалилось куда-то. Исчезли звёзды, перестали работать летающие аппараты и большинство сложной техники.
Аспиды, так окрестили нойнов-мутантов, понесли наименьшие потери. Их умения никуда не делись. А вот чистокровные обитатели Шианду проигрывали затянувшееся противостояние. В конце-концов их почти не осталось. Отчаявшись, местные учёные зашифровали генокод своей расы. Умники закидывали его в виде импульсов во временами открывавшиеся порталы. Наличие спонтанных переходов являлось непременным атрибутом новых реалий.
Последней Ан наблюдала гигантскую баталию. Искусственно — созданный остров, столица уцелевших чистокровных, оборонялся дольше всего, но все-таки пал. Погибла и Оуинн. Она прожила долго, наверное, несколько тысячелетий и была единственной, кто видел расцвет и закат местной цивилизации.
— И приснится же! — очнулась Гюрза в холодном поту.
Голова жутко болела. Тело колотил озноб, а перед глазами мельтешили какие-то символы. Что примечательно, девочка больше не сидела, а лежала. Осколков статуи на острове также не имелось. Обломки превратились в мелкую пыль.
— Что это со мной? — недоумевала Ан. Хоровод знаков закружился быстрей, сознание задвоилось.
— Ключи к сознанию рециклотрона подобраны. Связь установлена. Производится запуск программы Возрождения, — возникла перед растерявшейся девочкой малопонятная надпись, а мозг неприятно кольнуло.
Перед взором появилась золотистая точка и маленькая карта с большой, темного цвета блямбой по середине. Гюрзу словно приглашали следовать по неизведанному маршруту. В детстве Анька любила поисковые игры, но годы среди валькирий научили не спешить. Потому воспитанница воительниц задвинула план-схему на задворки сознания и осмотрелась.
Назвавшегося Хайлинем подлеца нигде не было. Ксения тоже пропала. Захватчица же и вовсе лежала навзничь в болоте. Предатель почему-то не убил ее, а отнёс к краю топи и бросил лицом вниз в зловонную и ядовитую жижу.
Желая убедиться в смерти молодой женщины, Гюрза ухватила ту за пятки и потянула на себя. С негромким чавканьем девочка вытащила пострадавшую на сушу и перевернула. Когда-то очень симпатичная незнакомка преобразилась. Ее физиономия распухла, напитавшись вредоносной влагой. А черты напоминали блин: нос, надбровные дуги, глаза — слились воедино.
Гюрза прислонила ухо к груди жертвы и прислушалась. Сердце бедняжки не билось. Тем не менее, она умерла совсем недавно: тело ещё не остыло.
— Живучая была! — уважительно посмотрела Ан на убиенную девицу.
Девочка уже хотела оставить беднягу в покое, как вдруг пред глазами вновь заплясали буквы и цифры, а татуировка на щеке осветилась золотом. Почти сразу сияние перекинулось ниже. Плечи, руки и туловище Гюрзы засияли почище костра в ночи. Девочка хотела отбросить труп, но не сумела.
— Обнаружен подходящий объект для передачи избытка генокода! — вновь сложились закорючки в совершенно неясную по смыслу фразу, а охватившее Аньку пламя перекинулось на покойницу. Ослепительный костёр охватил обеих, заградив от повседневности.
Когда жар унялся, Ан лишилась чувств. Единственное, что она успела заметить, было как записанная в мертвецы девушка глубоко вздохнула, а уродство покинуло ее.
Глава 36. Тайна изгоя
Шила в мешке не утаишь.
Славская народная мудрость.
Перед уходом Хайлинь не забыл позаботиться о длиссе. Шуметь он побоялся, потому тихо отволок неприятельницу к кромке болота и опустил в зловонную жижу. Спутник не возражал. Змеелюд спокойно лицезрел за расправой с утлого плавсредства.
— Держи…ссс… Отталкивайся синхронно с другой стороны…ссс… — уже привычно прогундел аспид и протянул вэйху длинный, трёхметровый шест.
Хайлинь приноровился быстро. Не даром мужчина всю жизнь посвятил боевым искусствам. Его координации и выносливости можно было позавидовать. Змей довольно шикнул, и хлипкий плот понёсся по глади топи, как заправский катер. Оба гребца в унисон махали палками, отпихиваясь от мелей. Тон задавал абориген, но и землянин каши не портил.