Естественно, монахи выбрали второе, но теперь даже самый стойкий из них сомневался, потому и позволил юнцам напасть. Игумен не сопротивлялся, хотя мог бы испепелить наглецов одним лишь движением пальца. Из-за множества ран жизнь постепенно покидала его, а осознавшие сотворенное юноши склонили головы и молча глазели, как умирает их наставник. Вдруг безрадостную картину нарушил громкий всплеск.
— «Что это?!»- удивился необычному звуку Иппатий и из последних сил приподнялся, чтобы взглянуть в сторону духовного монолита.
Недалеко от ключ — камня бултыхались трое. Двое из них мало походили на людей и истошно вопили. Несмотря на метаморфозы игумен признал крикунов.
Однорукий Старицкий вымахал до трёх метров, обзавёлся пятью рогами на лбу и увесистым горбом на спине. Походивший на костяного рыцаря Маринин изменился поменьше, но также имел роскошное украшение промеж глаз и уплотнение за плечами.
Что примечательно, обоим водица пришлась не по вкусу. Бояре выли от боли и силились выбраться на сушу. Третий же, незнакомый старцу, паренёк не пускал их. Ухватив одного верзилу за ногу, а второго великана за руку далеко не богатырь удерживал орущих вельмож, как многопудовый якорь.
Похоже, что от испытываемых мук знатные граждане ничего не соображали. Они тупо молотили конечностями вокруг себя в надежде поскорей выбраться. Интуитивно бедолаги пробовали применять магию. Но их шакти пожирал древний монолит, как проголодавшийся толстяк стобу.
От такого зрелища паростки утраченной веры вновь проклюнулись в сердце. Повинуясь многолетней привычке, Иппатий осенил себя крестом с полукругом, и целительная волна окутала тело, вмиг заживив раны. Вторым мановением перста, вернувший уверенность игумен откинул прочь толпу. Окружавшая его ребятня разлетелась кто куда, посшибав шалаши и утварь, а также переломив пару крестов на жутком погосте.
Старик и не заметил сотворённого погрома. Он упал на колени и неистово молился. Монах понял, что избавление наконец-то пришло, иначе как объяснить, что утопивший двух не слабых инфов парень беспрепятственно прикоснулся к ключ-камню, а что-то далеко в вышине задрожало.
Без особого интереса, Иппатий отметил, что оставшаяся после кончины Старицкого и Марина энергия исчезла в воронке над духовным монолитом. Посмертное шакти, словно устремилось к хозяину, подобное еще происходило при жертвоприношениях. Но до этой странности старцу не было никакого дела. Он тщательно разглядывал прижавшегося к ключ — камню юношу.
Высокий, голубоглазый, ладно сложенный и одетый в наряд служки Острога паренёк прильнул к реликвии всем телом. У него также имелся трёхрогий отросток, который мерцал от прикосновения к святыне, а самого ищущего милости окружило золотистое сияние.
— «Кто же это? И что он делает здесь?»- сгорал от любопытства Иппатий, с огромным нетерпением ожидая дальнейшего развития событий.
Глава 40. Неравная Битва. Часть 1
Очень плохо, когда сильный бьет слабого, и почти безнадежно, когда таких «силачей» несколько.
Изречение побитого полицией забулдыги.
Под взмахами меча Арея кинувшиеся на защиту хозяина тени развоплощались, словно и не было их. Загубленные души умерших с благодарностью улетали вверх, прекращая служить тирану.
Однако изменённый Старицкий выучил и новые фокусы. Рожища на его башке замерцали мраком и притянули добрую порцию разлитой вокруг дряни. После чего движения Беса изрядно ускорились. Несмотря на габариты, боярин, будто черт из табакерки, проворно отскочил в сторону, одновременно с прыжком послав в атаку все наличные лики боли и страданий. Игорь как будто желал выиграть время, чтобы осуществить особо могучую волшбу, и у него это получилось.
Слай завертелся волчком, отрубая сотни тянувшихся к нему щупалец. Дерево жизни помогало ему, передавая из аримии дополнительную энергию. Ведь для того, что упокоить на веки очередную тень, в удар необходимо было вложить толику божественного шакти. Очень выручали и активированные шенхуандины. Они удвоили возможности организма.