— Уверена! — упрямо кивнула Любава и спустила лямки девичьего сарафана. Затем и вовсе повела ладонями вниз и уже обнаженной ступила из лежавшего на полу платья. Нижнего белья она не одела, — Я навела справки. У жениха имеется странный бзик — ему девственниц подавай. Каждую из жён проверял у лекаря. Лишусь невинности — авось и откажется от меня. Кроме того, я тебя люблю. Хочу, чтобы ты был моим первым…
От такого признания Иппатий воспарил в небеса. Парень уже имел опыт общения с женщинами. «Тюльпаны» водили молодёжь в публичные дома для практики. Однако после встречи с ненаглядной, сама мысль об измене стала кощунством. А предложить плотские утехи любимой юноша стеснялся. Перед ней он испытывал странную робость. Дальше поцелуев и прогулок за руки с несмелыми ощупываниями друг друга, у них не зашло.
Теперь же долгое время сдерживаемая страсть захлестнула Иппатия с головой. Двое влюблённых с удовольствием познали друг друга, а их чувство ещё сильней расцвело. А дальше все напоминало незабываемый сон. Вот только конец у истории был печальный.
Свадьба и впрямь сорвалась. В назидание Любаву выгнал из дома отец. Иппатий же забрал женщину всей своей жизни в купленное им на награбленные средства жильё и повенчался с ней. Для чего он порвал с Черным Тюльпаном и принёс присягу Императору. Тронуть чету военного, под покровительством Виссариона, побоялись даже убийцы. Вот и вышло, что зажили молодята вместе душа в душу, без горя и печали. В неге и блаженстве прошли три месяца. Но в одну из ночей месть настигла голубков.
Сын богатея проплатил, а бывшие соратники с радостью взялись за заказ. Иппатия не тронули, связали и насиловали у него на глазах Любаву, пока у той не остановилось сердце.
От такого зрелища, а ещё от чувства вины, парень сошёл с ума. Он собственноручно оскопил себя и сбежал невесть куда. Очнулся юродивый на другом конце империи, в городке под названием Велград. Как потом узнал будущий игумен, он скитался по закоулкам полиса пару недель.
Возле Главного Храма ему явилось видение. В нем Любава поведала, что с ней все хорошо, запретила мстить и попросила встать на путь добра. Иппатий внял, как посчитал, последней воле любимой, ведь не даром же ум вернулся к нему подле монастыря. Парень принял постриг и дал зарок хранить верность супруге до конца дней, хотя способы возвратить мужское начало и были.
Септония высоко оценила праведный пыл нового послушника. Со временем Два Кинжала стал тем, кем являлся и поныне. Иногда Иппатий жалел лишь об одном, что не может расправиться с врагами, вскрыть им горлянки, прервать род до седьмого колена.
***********
Тело двигалось автономно. Старая наука никуда не пропала, хоть и минули десятилетия. К тому же старик частенько тайно практиковался: орудовать ножами ему всегда нравилось.
Со спокойной от хорошо выполненного дела душой, Иппатий остановился и отогнал грустные думы, а последний заражённый отошёл в мир иной. На какой-то миг игумен замер. Затем запрокинул голову вверх и воспарил над землей. В предвкушении продолжения битвы, монах пролевитировал в ту же дыру, в которой минут десять назад скрылся разрушивший ключ- камень паренёк.
Глава 44. Эпилог
Любовь создала мир, но она же его и погубит.
Квинтэссенция софиста;
Никаких гарантий сохранения жизни княжны самурай выдать не успел. Потоки гадости накинулись на Мстислава, словно оголодавшие псы на мясную кость. Рога на голове замерцали тьмой, и Вяземский окончательно обратился.
Исчезли черные доспехи — вместо них укрупнилась чешуя. Пропал посох с алым оком, зато на клиновидной башке появилась такого же цвета диадема, которая причудливо срослась сшестирожьем. Увеличились и размеры. Теперь исполинская анаконда достигала тридцати метров в длину и несколько саженей в ширину. Гигантский удав яростно зашипел, накидывая на свою жертву новые кольца.
Крики и угрозы Касуми полностью игнорировались змеем. Казалось, князь окончательно утратил себя и способен навредить единственной дочери. По крайней мере, Тадао не стал дожидаться развязки, а яростно проорал:
— Раз ты не отступаешь! Я раздавлю ее!
После этих слов ладонь азиата немного стиснулась, а сквозь белый балахон пленницы закапала кровь. Аспид на произошедшее никак не отреагировал. Питон продолжил давление, набрасывая на японца сегменты своего тела один за другим.
Скорее всего все закончилось бы для девушки печально, если бы не вовремя подоспевшая помощь. Белоснежный купол задрожал и исчез, а из под земли наружу вылетел объятый золотистыми всполохами парень.