"Может попробуешь заснуть? – заботливо предложил внутренний голос. – Все равно, от тебя, сейчас, никакого толку нет. Ложись…"
Денис некоторое время обдумывал дельный совет и совсем уже было собрался ему последовать, да вот только интуиция – та самая, которая его и разбудила, воспрепятствовала. Под ложечкой тревожно заныло. Откуда-то пришло ясное осознание, что на сегодня здоровый сон закончен. Ну-у… может и не на все сутки, но на ближайшие часы – точно!
"Нет! – с твердостью, которую не ощущал, возразил голосу Денис. – Раз уж проснулся – пойду посмотрю в чем там дело!"
Титаническим усилием воли он заставил себя спустить ноги на пол, а потом и сесть. В процессе этих эволюций, Денис отметил, что среди целого комплекса негативных ощущений присутствует и один положительный момент. А именно – голова не болит! Причем, совершенно, и вполне себе ясная.
"Вот что значит хороший коньяк!" – с апломбом заявил он голосу, будто тот собирался с ним спорить.
"Ну, ясен пень, – покладисто согласился тот. – Знамо дело, не бормотуха!"
"Ладно! – принял окончательное решение Денис. – Тяни, не тяни – а выходить все равно придется!"
Скрепя суставами, мышцами и прочими частями тела, он выбрался наружу. От яркого света тут же заслезились глаза, но прежде, чем они закрылись, Денис успел оценить обстановку. Трафик был несоизмерим с ночным – отдельные экипажи, с большими интервалами, неторопливо ползли в сторону центра Бакара. Никакого подобия "огненной змеи" и в помине не было – видимо основная часть гостей уже успела проехать и остались лишь самые неторопливые. Их карета стояла на обочине дороги. Немного впереди, также на обочине, находился "пикап" Авлоса, а рядом с ним стояли Шэф, Брамс, боцман Хатлер и юнга с "Арлекина", имени которого Денис не помнил. Лица у всех четверых были суровые и напряженные.
Таких лиц от хорошей жизни не бывает – что-то произошло, и это "что-то" сильно не понравилось не только арлекинцам, но и верховному главнокомандующему, не склонному расстраиваться по пустякам. Стало кристально ясно, что его прогностические способности нашли блестящее подтверждение – дальше поспать не удасться (на что Денис втайне рассчитывал) – пора окончательно просыпаться. Не дожидаясь пока зрение полностью адаптируется, полуприкрыв глаза, Денис двинулся по направлению к группе товарищей.
– Хорошо, что проснулся. – Очень серьезным тоном произнес главком. – Послушай, что боцман рассказывает. – И повернувшись к Хатлеру попросил: – Повтори, пожалуйста, для него.
По мере рассказа боцмана, выражение лица Дениса становилось все более и более суровым и напряженным, и под конец повествования стало неотличимым от того, которое было на лицах Шэфа, Брамса, Хатлера и юнги. От хмельного веселья, царившего в душе Дениса, не осталось и следа. Но, это так – частности. Главное – исчезло чувство, что ты на курорте, исчезла томная расслабленность, и вернулось ощущение боевого выхода. Каникулы заканчивались – впереди замаячили суровые, трудовые будни. Похожие чувства обуревают учащуюся братию 31 августа. После того, как боцман замолчал, Денис принялся обдумывать полученную информацию.
Никто в этот процесс не вмешивался – все стояли молча, кидая угрюмые взгляды друг на друга и по сторонам. Молчание объяснялось тем, что главком хотел послушать, что скажет старший помощник, а остальные просто робели лезть в пекло поперед батьки и открывать рты без команды. Через некоторое время Денис заговорил:
– Значит, так, – он взглянул в глаза Шэфа, – если я правильно понял, на "Арлекин" было совершено нападение, убиты наши люди, которые были на борту, разграблена капитанская каюта и кубрик команды… – Денис сделал паузу и еще больше нахмурился, – похищены наши вещи из спецхрана, прикрытого фарханом и он сам тоже похищен. Все это своими глазами видел… – Денис повернулся к юнге.
– Его зовут Юстус, Господин! – подсказал боцман. Денис досадливо дернул щекой – такие подробности его не интересовали. По-крайней мере не здесь и не сейчас.
– Господин! – заговорил мальчишка: – Я люблю сидеть в вороньем гнезде и смотреть. Когда началось, я был там… – глаза у него были тоскливые и напуганные и Денис почувствовал, что краснеет. Ему стало отчаянно стыдно за безразличие к маленькому человеку. – Я все видел… – тоскливо выдохнул юнга.
"Да-а-а-а… чего-то ты братец совсем оскотинился… – очень неприятным тоном заметил внутренний голос. – Пока ты с девочками развлекался, ваших матросиков, на глазах у этого мальчишки резали, как свиней на бойне, а тебе недосуг его имя узнать. Понимаю… У тебя есть заботы поважнее: как близнецов трахнуть, да "волейболистку" пристроить – уж больно задница у нее круглая – никак нельзя пропустить! Чего там имена всяких юнг запоминать? – только память засорять…" – очень зло закончил внутренний голос. Денис, что бывало с ним не очень часто, на этот раз был с голосом полностью согласен: