Уже входя в дверь, старший помощник оглянулся и бросил взгляд на запертую калитку, услугами которой они с командором так и не воспользовались – некогда было возиться, да и через забор как-то сподручнее, что ли.
– Слушай… – задумчиво протянул Денис, а если…
– Ты бы стал ломиться к начальнику в запертую дверь? – не дослушав, отреагировал верховный главнокомандующий.
– Да, нет, пожалуй… – подумав пару секунд, сформулировал свое отношение к озвученной проблеме старший помощник.
– Вот и они не будут.
Планомерный осмотр дома, никаких положительных результатов, в плане обнаружения похищенного имущества, не дал. В особняке, кто бы сомневался, нашлось много разнообразного ценного имущества: драгоценной мебели; картин; мраморных статуй; шкатулок; ковров; статуэток из слоновой кости, янтаря и каких-то полудрагоценных камней; книг и прочих предметов роскоши, однако же ни шкир, ни рюкзаков компаньонов, ни украденной кассы, обнаружено не было. Конечно, если проверить все эти ящики в столах, шкатулки и прочие, хитро упрятанные пустоты, наличие которых четко улавливал верховный главнокомандующий и смутно ощущал старший помощник, то можно было бы найти сколько-нибудь денег, но сейчас было не до этого. В доме было все, на любой взыскательный вкус, не было только главного – шкир и рюкзаков.
Пятеро слуг, скопившихся на кухне, встретили компаньонов затравленными взглядами, дрожью в коленках и перестуком зубов, чем-то напомнившим Денису звук кастаньет. Происходящее сильно напоминало встречу овечьей отары с волками, однако, к неописуемой радости собравшихся, никакого кровопролития не последовало. Шэф ласково оглядел их, и будничным тоном попросил вскипятить побольше воды и поставить остывать, после чего компаньоны покинули помещение, провожаемые изумленными взглядами челяди. Видимо те уже мысленно приготовились к тому, что из них шашлык будут делать, а может и чего похуже, скажем – бефстроганов, а оно вон как вышло…
Шестой же слуга, совсем уже дряхлый старик, наоборот – проявил чудеса отваги. Он кинулся на компаньонов с огромным кухонным ножом, когда те приблизились к комнате девочки. Точнее говоря, глагол «кинулся» не совсем точно отражает действие предпринятое стариком. Если объективно описывать процесс в адекватных терминах, то происходящее выглядело так: старик поковылял в сторону компаньонов, едва удерживая тяжелый нож в дрожащих от усилия руках. Здесь следует обратить внимание на два момента: первый – в одной руке удержать нож он бы не смог – тот был слишком тяжел для него, поэтому старик был вынужден делать это двумя руками; второй момент – руки старика дрожали, но дрожали не от страха, а от непомерных физических усилий, что делало честь его отваге. При этом старикан вопил: «Не трогайте Делию, ублюдки! Девочка ни в чем не виновата!».
– Кому, нахрен, нужна твоя девчонка? – буркнул Денис, пропуская разбушевавшегося старпера мимо себя. Этот маневр сильно напоминал корриду с участием юного матадора и старого, еле передвигающего ноги, быка. Старик, влекомый неумолимой силой инерции, медленно прошествовал мимо компаньонов с ножом наперевес, и не снижая скорости, врезался в стену. Разумеется, скорость была небольшая и «врезался» он в соответствии с этой самой скоростью, но старику и этого хватило – от удара он растянулся на полу, нож выпал из ослабевших рук и отлетел в сторону, а сам он залился горючими слезами. Смотреть на все это безобразие было, мягко говоря – неприятно, поэтому компаньоны поспешно покинули коридор и прошли в комнату, где лежала больная девочка.
Там их встретили испуганными взглядами две почтенные матроны. Оцепенев от ужаса, они молча наблюдали за страшными пришельцами, которые, судя по всему, перебили всю многочисленную охрану, да и грозного хозяина дома вряд ли оставили в живых. Ибо ни в каком ином случае посторонние не смогли бы зайти в святая святых – спальню любимицы Змея. Пока он был жив такое было невозможно, а раз возможно – значит он не жив. Не обращая никакого внимания на сиделок, будто их и не было, компаньоны подошли к постели девочки.