Более того, худосочный выдолбил в полу дыру и заволок в неё пускавшего слюни увальня. Сейчас задохлика и амбала соединило множество блеклых ручейков энергии. Крепко сжимаемое в его ладони оружие очень походило на то, которое держала в руках и Ан. Только вот было оно не золотистого, а белёсого цвета.
— Богиня, дозволь повторить твой шедевр! Молю! — фанатично блеснули зрачки безумца, едва тот заметил ее интерес к собственным действиям.
— Обнаружен неизвестный мутант! Выявлено несанкционированное подключение к Наследию! Рекомендуется немедленное уничтожение нарушителя! — вмиг обеспокоился Рециклотрон чередой сообщений.
В полный рост перед молодой Хранительницей встала дилемма. Выполнить рекомендацию и потратить впустую частицы инфопотока, а также не получить генокода, или же наплевать на нытьё древней матрицы, и посмотреть, что будет.
Нейропреобразователь был действительно живой. Его нужно было обучать. Первый раз процедуру требовалось провести от начала и до конца самолично, а после пронзить получившийся результат сформированным из личной карты «ножичком». При незавершённости действа строение умирало, как и помещённый в него объект. Все усилия пропадали втуне. Процесс нужно было начинать заново.
Память и опыт Оуинн говорили о том, что лучше не рисковать. Однако особенности поведения «мутанта» заставили принять диаметрально противоположное решение. Слетевший с катушек паренёк назвал ее «богиней», а его экзальтированный взор выражал неподдельные восхищение, поклонение и ещё кое-что, от чего заалели щеки.
Ан прекрасно рассмотрела непропорционально большой бугор между тонюсеньких чресел. Сумасшедший не только восторгался, но еще и вожделел ее. При этом контролировал похоть и не кидался. Он, наоборот, держал себя в руках и совершал полезные действия.
В частности, сошедший с резьбы юнец склепал и неясным способом активировал второй слот под строительство. А ведь для этого потребовалось пятьсот свободных единиц инфопотока. Откуда он их взял?
Одна против целой планеты и могущественного псевдобога. Ей не помешали бы любые союзники. Помимо всего прочего, в голове завертелась мысль о том, что парень также является носителем генокода расы нойн. Вот только под воздействием времени и негативных факторов он мутировал в нечто непонятное, с чем позже придётся разобраться.
— Постарайся. Не разочаруй меня! — надменно бросила Ан, копируя поведение настоятельницы. Именно так, Инга Пустота общалась с молодыми фанатиками.
Проверенная методика сработала, безумец прямо расцвёл, а между ног у него расплылось мокрое пятно.
— Я постараюсь… я постараюсь, — забился в пароксизмах страсти дохляк, а две его перепуганные насмерть, а одна ещё и избитая, спутницы забились в угол. Бедняжки боялись нового Вихрова до усрачки.
Сонм белёсых нитей, связывавших худого паренька и жертву, возрос многократно. Их стало даже больше, чем меж Ан и Марининым.
Хмыкнув, девушка отвернулась. Преобразование вступило в финальную стадию. Необходима была максимальная концентрация.
Глава 17. Неожиданное приобретение.
Иногда и в куче дерьма можно найти золото.
Мудрость золотаря на заслуженном отдыхе;
Впервые за свою жизнь Настасья дрожала от ужаса. Впервые к ней позволили себе не то что прикоснуться, а, невероятное дело, поднять руку. И кто? Жалкий неудачник, простолюдин и дохляк, Стендаль Вихров.
По подбородку потекла кровь, два передних зуба зашатались, голова закружилась, слегка затошнило. Но вместе с тем, Шарикова испытала немалое возбуждение. Соски затвердели, как никогда прежде, а между ног захлюпала влага и сладко заныло.
Как могла, Настасья гнала от себя постыдную мысль о том, что ей понравилось подчиняться. Такое неожиданное открытие сбило девушку с толку. Ведь степень охватившей ее истомы была куда выше, чем при частых соитиях со Степкой. Испытываемый страх лишь добавил изюминки. Это чувство ещё больше распалило и так неуемное либидо.
Не в силах противиться похоти, девушка крепко зажала руку между бёдер и заерзала. Настасья всегда делала, что хотела. Вот и сейчас Шарикова начхала, на округлившиеся в изумлении коровьи глазёнки Роговой. Ей требовалась разрядка, потому она без зазрения совести совершала постыдные для любого другого движения и с приоткрытым ртом следила за происходящим.
А посмотреть было на что: бывший задохлик, а ныне безжалостный тиран, пластал ножом грудину бившегося в агонии верзилы. Каким-то непостижимым образом, Вихров привёл того в чувство. Взор Ухвата приобрёл осмысленность. Клеванский дёргался и выгибался. Бедолага ещё бы и орал от боли, но белёсые нити заткнули рот, не позволяя разразиться криком.
Новые и новые отростки проникали в раны на теле жертвы. Количество связующих нитей, как и число разрезов, неуклонно росли. Вскоре на брюхе мученика возникла громадная багровая опухоль. Его палач замер, облизнулся и со всего маху всадил орудие пыток в новообразование.
Клинок плотно засел в плоти и запульсировал. Оружие напоминало насос. Оно вбирало в себя отвратительный нарост. Одновременно с этим, белёсые нити хлестали по сторонам. Они походили на объевшихся белены удавов. Чтобы не попасть под удар, Рогова отползла подальше. Настасья же, наоборот, приблизилась и подставилась под не слишком сильный тычок на излёте.
— Оххх… — вырвался из ее уст стон боли и наслаждения. Бесстыдница упала на спину и задергалась. Впервые в жизни она испытала такой потрясающий оргазм. В первый раз ей было так хорошо. Сознание уплыло в блаженную негу и покинуло ранее вечно неудовлетворенную девицу. Шарикова успела лишь подумать о том, что не зря отправилась в приключение, и отключилась.
* * *
Больше всего Стендаль боялся подвести свою музу. Больше всего он хотел привлечь ее внимание и заслужить похвалу. Именно для этого юноша и начал дублировать действия «небожительницы».
Некоторые, далеко не все, из витавших в помещении огоньков подчинились ему. С их помощью парень сформировал в руке белёсый нож. Именно этим оружием он и перерезал удерживавшую борова леску, а затем неистово возжелал, чтобы в полу образовалось сходное с нишей в стене отверстие. Металл послушно разошёлся, и Вихров закинул в яму прежде неподъёмную для него тушу.
Столь необычные манипуляции, наконец, заинтересовали предмет обожания. Богиня обратилась к нему и даже дала разрешение на продолжение опытов. В ее голосе послышалась скрытая похвала. От неё Стендаль испытал ни с чем не сравнимое наслаждение и утроил старания.
Каждый доступный светлячок подлетел поближе. Вихров преобразовал этот сонм в белёсые нити, и, повинуясь наитию, кромсал и калечил ненавистного обидчика. Ухват всегда измывался над ним. Теперь такое поведение вернулось ему сторицей.
Временами парень оглядывался и ориентировался на действия здешней хозяйки. Но как ни силился юноша, создать золотой нарост у него не вышло. Мерзкая белёсая блямба замаячила перед носом. Скопировав поступок богини, Стендаль пронзил результат своего труда остриём.
От чрезмерных эмоций его даже парализовало. Через клинок впитывалось нечто такое, что кормило выпущенное ныне на свободу альтер-эго. Процесс поглотил настолько, что Вихров лишь мимоходом отметил странное поведение вечно докапывавшейся сучки. Шарикова валялась на земле и сучила ногами.
— Ты забрал всю силу себе? — послышался за плечом недовольный возглас, когда от прежде полного жизни здоровяка осталась только иссохшая мумия.
Стендаля охватил стыд. Он пожадничал. Съел почти все. К счастью, около десятой части блеклых частичек пока ещё плавали внутри организма. Парень поднапрягся и вытолкнул их вовне. Опять же руководствуясь интуицией, он превратил огоньки в тех самых послушных помощников, что подсобили ему не так давно. Грязно-белый вихрь вырвался из ладони и закружился в воздухе.
— Вот, возьми. В следующий раз оставлю больше… — проблеял Вихров. Он хоть и боготворил свою «принцессу», но называть на вы ее не хотел.