От скелета долгоносика практически ничего не осталось, а уровень водоема понизился только на одну треть. Таким образом, речи о том, чтобы осушить природный бассейн, не велось. Юной исследовательнице следовало определиться: или закончить на этом неудавшийся опыт, или рискнуть. Естественно, Настасья не отступила. Как и большинство женщин, она была очень упрямой. Помимо этого не испытывала страха.
— Если в маленьком тазике на создание новых прожилок уходило по несколько минут, то в озере промежуток будет ещё больше, — подбодрила себя Настя совершенно не логичным выводом, выхватила из кучи костей тяжелённый череп бронированного фиолетового ящера и сиганула в озеро.
Влага была прохладной. На всякий случай, Шарикова прикрыла глаза и неспешно погружалась. До дна оказалось метра три. Уже через несколько секунд ступни коснулись тверди.
Сумасбродная девица присела и пошарила перед собой рукой. Дно было тёплым и пружинистым, будто живым, а вязкая раньше среда и впрямь превратилась в воду. Правда жижа постепенно уплотнялась, обретая былую вязкость. Как практик сферы Единого Тела, Настя ощутила этот не заметный обычному обывателю процесс на собственной шкуре. Нужно было спешить. Формирование новых стражей уже стартовало, а второго кислотного трехлапчатого многоносика не имелось.
Мысленно осенив себя полукругом с крестом, с опаской, Настя приоткрыла одно веко. С ней ничего не случилось. Видимость была плохая, но все же присутствовала. Главное- никакого жжения или другого дискомфорта не возникло.
Окончательно расхрабрившись, Шарикова распахнула очи пошире и заводила вокруг себя любопытным взглядом. Водоём имел небольшие размеры. Девушка осмотрела дно до конца. Оно было пустынным, ни водорослей, ни иной растительности, отполированным и гладким, также слегка подрагивало. Единственной находкой оказалась обширная полуметровая опухоль, от которой, в сторону пещеры наверху, уходили три широких раструба, похожих на гигантские кровеносные сосуды. Эти необычные образования пульсировали, а чуть дальше вростали в почву, уходя за пределы водоема.
— «Может ли быть такое, что грот — действительно своего рода сердце, а эта штуковина- мозг?»- возникла у Настасьи догадка, — «Не проверишь, не узнаешь…»
Повторив недавнюю мантру, Настя приступила к радикальным методам. Ведь счёт пошёл на секунды. Уровень жидкости ощутимо понизился, а перед взором уже сновали зародыши бордовых блямб. Кожу начало припекать, потому требовалось поспешать.
Девушка решительно заперебирала ногами, приблизилась к предполагаемому «мозгу» и наступила на идущие вдаль артерии. Данного акта вандализма ей показалось мало. Шарикова поднатужилась и отломила крупный верхний резец. Осиротевший череп она крепко стиснула между бёдрами. Ей понадобился якорь, чтобы не всплыть раньше времени.
Зуб имел длину сантиметров тридцать и был достаточно острым. Девушка ещё раз собралась с силами, затем размахнулась и вонзила самопальный ножик в трепыхавшийся под пятой канал.
Зачем она совершила столь агрессивный поступок, Шарикова и сама не знала. Ей просто стало интересно, что произойдёт после этого. И нужно сказать, что ее любопытство удовлетворилось с лихвой. Проклятая вена была на редкость хлипкой. От в общем-то не очень сильного тычка, она разошлась надвое и обдала нарушительницу спокойствия едкой, чернильной струей.
Настя едва сдержалась, чтобы не заорать. Ее будто кипятком ошпарили. Рефлекторно девушка разжала коленки и попыталась всплыть, но распроклятый обрубок не позволил. Подобно змее, ошмёток оплёл щиколотки и удержал на месте.
К счастью, тяжелённый череп приводнился на вторую артерию. Торчавшие из челюсти клыки взрезали и ее. Такого насилия лишившийся подпитки мегамозг не выдюжал. По дну пошли трещины и неимоверно мощный толчок выкинул Настю наружу. Впрочем, перед этим девушку успела приголубить ещё одна порция чернил. От боли нерадивая исследовательница почти ничего не соображала. Она валялась на берегу и выла, а земля под ней ходила ходуном.
Веками незыблемый участок суши пришёл в движение. Безопасная территория дрогнула, сорвалась с насиженного годами местоположения и совершила громадный прыжок. За ним еще один и еще. Словно исполинский испуганный зверь, стабис убегал прочь, меняя привычную дислокацию.
От грузных и сотрясавших все вокруг приземлений, жидкость в озерце щедро расплескивалась. Настю обрызгали едкие капли. Из последних сил она поползла прочь от погибельных волн. Наконец, колебания унялись, но Шарикова этого не заметила. От испытанных мук она потеряла сознание и замерла в десятке метров от наполовину обмелевшего озерца.
* * *
— Ты чуть не угробила нас всех, — укорил «героиню» Вихров, но все же подал миску с горячей похлёбкой.
В отличие от заботившейся только о своей внешности и удобствах девицы, его пространственный артефакт содержал более утилитарные вещи. Кресало и фитиль в том числе.
— Если бы не я, мы бы ни за что не выбрались из гиблой области! — отсербнув супа, возразила Настасья. Отчасти она была права.
С момента грандиозного опыта прошло уже трое суток. В следствие разудалого сумасбродства произошло очень много событий. Стабис действительно оказался гигантским неразумными монстром. После повреждения центрального органа, невероятное существо покинуло привычное место обитания и упрыгало в неизвестность. Хорошо, что Стен и ребятня находились по направлению его движения. Однако их чуть не сплющило. Третий и Пятый особенно пострадали. Им переломало руки и ноги. Повезло, что болевой порог у майнонов был очень низким. Покалеченные детишки не вырубились, а подсобили Вихрю и братьям. С огромным трудом пострадавших затащили на взбесившийся остров. Когда-то недвижимый клочок суши отталкивался от земли гигантской ложноножкой и совершал прыжки длинной в несколько десятков метров.
Случайно или нет, но обезумевшее животное припрыгало к самому центру Региона Искажений, проломило барьер и подохло. Вот так, неожиданно,’небольшой отряд и очутился посреди уникальной территории, которую с лёгкой руки пришедшей в себя через день Настасьи назвали Тайной Обителью.
Внутри не было никаких пространственных колебаний. Однако на границе многочленные искажения ткани мира создали особый временной барьер. Стабис окочурился не просто так. Половина многотонной туши осталась за пределами своеобразного «глаза бури» и за пару минут прогнила, постепенно превратившись в полуистлевшие останки.
Таким образом, благодаря неимоверному совпадению, Настасья нашла то, что искала. Она просто-таки жаждала продолжить исследования. Необходимо было выяснить, какая разница имелась во временных потоках, изучить новые земли, найти ресурсы для роста и многое другое. Однако юную хаоситку подвел организм. Орошение чернилами не прошло даром. Оно что-то сделало с белёсыми огоньками внутри.
Вот уже третий день девушку корежило. Она часто проваливалась в забытьё и временами не осознавала себя. В такие моменты майноны или вернувший контроль над психикой Стендаль ухаживали за ней. Параллельно они исследовали окраину Тайной Обители и пустили на отбивные уцелевшую часть стабиса. Ложноножка оказалась вполне съедобной. К тому же, рядом обнаружился ручей. В общем, смерть от голода или жажды группе не грозила.
Ребятишки и Вихров ждали, когда оклемается Настя. Идти вглубь неизведанных территорий с раненой на плечах никому не хотелось. Впрочем, Шарикова все равно запланировала задержаться на границе. Уж очень ее заинтересовал феномен временного поля.
— Спасибо! — протянула опустевшую тарелку Настя и почувствовала, как накатила сонливость, — Я скоро поправлюсь и разберусь, что к чему.
В ответ на такую самоуверенность Стендаль лишь хмыкнул и покинул наспех разбитую палатку. Верхние ткани стабиса по консистенции не отличались от брезента, потому с жилищем проблем не возникло.
Едва учёный вышел, как Настасья раскрыла глаза. Она размотала заменявшее бинты тряпьё и с отвращением посмотрела на видоизменившуюся конечность. По локоть рука задубела. Кожа приобрела лиловый оттенок и сочилась гноем, изнутри торчали разных размеров чешуйки и косточки. Зрелище было мерзкое и гадкое, аж слёзы навернулись. Настя всегда гордилась своей не существующей красотой, а тут такое.