Добравшись до завала, компаньоны пробрались к тому месту, где первоначально объявился «стрелок», чуть не угробивший одним выстрелом всю «ударную армию». И тут их постигло первое разочарование. Никакого намека на дверь в заклинательный зал не было – глухая стена!
– Грустно девушки, – командор осуждающе посмотрел на старшего помощника, как бы говоря своим взглядом, будто сильно подозревает, что тот припрятал куда-то искомую дверь, а сегодня не первое апреля для таких шуточек. Денис на провокацию не поддался и тоном эксперта из «Битвы экстрасенсов» веско произнес:
– Телепортация! – а в ответ на недоверчивый взгляд главком, привел следующий довод: – Ты же не один прыгать умеешь. Нашлись еще умельцы.
– Сомнительно… – покачал головой верховный главнокомандующий. Если бы он прыгнул, то логичнее было бы атаковать нас с тыла, откуда не ждали.
– Не факт, – не согласился старший помощник. – Его и спереди не ждали, если ты обратил внимание. Ему Кирсан был нужен в первую очередь. Поэтому этот хрен спереди и выскочил. Одно непонятно – откуда он знал когда! Ведь ему нужно было появиться ровно в тот момент, когда Кирсан снял защиту. Как он узнал?
– Тут скорее всего была еще одна стена с дверью, а в двери глазок, – применил бритву Оккама Шэф, отсекая лишние сущности. – Он следил, дождался нужного момента, и вышел.
– Ну-у… может быть, – после небольшого раздумья был вынужден согласиться старший помощник. – Повезло еще, что и сам накрылся, а то бы перестрелял нас всех к чертовой матери, как куропаток! – Денис помолчал. – Как думаешь, шкиры бы выдержали?
– Не знаю… – после небольшой паузы отозвался Шэф. – Проверять не хотелось бы. Ладно, – он нахмурился. Все это конечно интересно, но не сейчас. Главное мы выяснили – двери здесь нет. Так что пошли искать.
В сложившейся ситуации был и приятный момент – муки выбора компаньонов не терзали. Направление поисков было очевидно и что особенно приятно – однозначно. Они пролезли через разлом в стене, появившийся в результате взрыва, и очутились в большой комнате, которая, судя по веселеньким коврам и обоям, а также разбросанным по полу куклам и другим игрушкам, а также мебели небольшого размера, была явно детской. О том, что комната предназначалась отнюдь не для детей бедняков можно было судить по масштабной модели золоченой кареты, запряженной шестеркой вороных, небрежно валявшейся в углу, да и вся остальная обстановка была под стать этой игрушке.
Видимо отсюда гвардейцы и извлекли девчонок и Чебурашку. На свою голову. В данный момент комната была пуста – девочки и неизвестный науке зверь, судя по всему, воспользовались советом старшего помощника и спрятались. Окон и как следствие, естественного освещения, в помещении не было, но были светильники, судя по ровному свету и отсутствию копоти на стенах и потолке – магические, поэтому ни активировать шкиры, ни входить в кадат, компаньонам не понадобилось.
И снова никакого бремени выбора – дверь из комнаты была одна и вела она в «предбанник», который бывает перед кабинетами начальства и где обретаются или хорошенькие секретарши, если начальство думает, как верхним, так и нижним мозгом, или старые мегеры, если начальство на работе занимается исключительно делом, или молодые люди с военной выправкой и оттопыренными пиджаками, если начальство реально представляет для кого-то интерес, чтобы его укокошить. Но так как предыдущее помещение вряд ли было кабинетом, то труп молодой женщины, с вздернутым на голову платьем, непристойно раздвинутыми ногами, между которыми натекла небольшая лужица крови, и жеваными грудями, мог принадлежать, как секретарше, так и матери девочек, или их няне.
– Вот же ж ур-роды! – со злостью сказал Денис.
– Поддерживаю, – поморщился Шэф.
– Ведь в броне же были, гады, и как изловчились? – не унимался старший помощник.
– Дэн, ты отомстил?
– Да.
На этом обсуждение было окончено. Компаньоны постарались побыстрее покинуть «предбанник». Оба были, если называть вещи своими именами – матерыми головорезами, за их спинами было по приличному личному кладбищу, которым нестыдно и похвастаться перед понимающими людьми – у верховного главнокомандующего, естественно, побольше, у старшего помощника – поменьше, и видом крови и трупов их было не удивить, но эта мертвая изнасилованная девушка произвела на Дениса тягостное впечатление. И, что характерно – на Шэфа тоже. Командор даже отметил про себя, что становится сентиментальным – значит стареет.