Командир грамотно — чтобы не перекрывать никому направление стрельбы, приблизился к неподвижно стоящему над трупом Денису, а его сопровождающий вскинул арбалет, добавляя ударной мощи своим товарищам. "Гербоносец" некоторое время молча разглядывал черную металлическую статую, а потом резко, без замаха, с хеканьем, как крестьянин рубящий дрова, нанес старшему помощнику удар в солнечное сплетение. На что он рассчитывал понять было сложно — видел же, что противник тоже не голый — в броне. Но видимо понадеялся на свой опыт, силу и латную рукавицу. Короче говоря — начальству виднее. А "гербоносец" несомненно был начальством.
"Бить будете, папаша? — припомнил Денис Шарикова. Удара он не почувствовал, но злость понемножку стала разгораться. — Коготь ему что ли в глаз воткнуть?" — отстраненно подумал он, но заниматься самодеятельностью не стал — Шэф велел изображать мишень — значит мишень!
Удар, который должен был, по замыслу командира группы захвата, свалить убийцу его человека на землю, чтобы сослуживцы погибшего могли его всласть потоптать, послужил сигналом к началу боевых действий, но, отнюдь не таких, на которые рассчитывал "гербоносец". Сначала невидимые руки свернули ему шею, а потом быстро и безжалостно проделали аналогичную операцию с его подчиненными. Солдаты просто остолбенели, глядя на то, как голова товарища вдруг поворачивается на сто восемьдесят градусов и тот начинает смотреть назад, медленно оседая на землю. Никто не попробовал ни сбежать, ни сопротивляться, ни поднять тревогу. Единственное, что они предприняли — машинально разрядили свои арбалеты по неподвижно стоящему Денису, что тому было, как об стенку горохом.
— Ну, вот и все, а ты боялась! — "проявился" Шэф.
— А шо? Пан уже зробил? Тады — ой!
— Зробил… зробил, — ухмыльнулся и тут же нахмурился командор. — Слушай и запоминай. Дверь на другой стороне поляны — между двух больших камней. Увидишь — не промахнешься. Все понятно?
— Шэф… — начал было Денис, пытаясь донести до руководства информацию о своем бедственном положении, но был немедленно прерван главкомом:
— Командуешь шкире: "Режим форсаж", включаешь режим "Тень", выходишь в кадат, и — вперед. Но! Все это проделаешь только, когда выйдем на рубеж атаки. А пока идешь на внутренних резервах.
— У меня нет.
— Ну-у… тогда на подкожном сале, — ухмыльнулся главком. — Короче, хоть тушкой, хоть чучелом, а ехать надо.
— Что за режим "Форсаж"? — довольно безучастно поинтересовался старший помощник — он чувствовал, что его сейчас вырвет, и все оставшиеся душевные и физические силы тратил на то, чтобы этого не произошло.
— Шкира что-то такое впрыскивает… не сильно полезное, но на пару минут ты становишься берсерком, да плюс еще кадат, да плюс невидимость, да еще активированная шкира. Так что — прорвемся. Да что — мы?! — патетически воскликнул верховный главнокомандующий. — Одноногий полупарализованный инвалид прорвется! Не боись!
… уж больно Шэф бодрится… не к добру… видать хреново все у нас…
— Да я и не боюсь, — еле ворочая языком отозвался Денис. — Просто думаю, что ничего не получится.
— А ты не думай, а делай, что сказано. Понятно?!
— Понятно.
— Двинулись!
Неимоверным усилием воли Денис заставил себя сделать первый шаг и маленький караван, состоящий из верховного главнокомандующего и старшего помощника, двинулся вперед. Точнее говоря, если исходить из траектории движения, которая была до встречи с часовым и группой захвата, то двинулись не вперед, а в обход лужайки. Идти напрямик через поляну забитую недружелюбно настроенными военными командор не решился — сил у него было ненамного больше, чем у Дениса. Он вполне справедливо опасался, что если что-то пойдет не по оптимальному плану, а что-то обязательно пойдет — закон Мерфи, и они завязнут в рукопашной, то до двери просто-напросто не доберутся.
К тому же главком боялся, что не дождавшись группы захвата с пленными, руководитель воинства, обосновавшегося на поляне, пошлет на проверку более крупные силы и организует прочесывание мелким гребнем на подозрительном направлении, что неизбежно привет к раннему началу боестолкновения, совершенно невыгодному компаньонам.
Конечно же, по уму, весь этот сброд, перекрывший путь к двери, следовало уничтожить. Причем неважно, кто их направил. Если это были посланцы Высокого Престола, выполняющие приказ уже несуществующего руководства, то вопрос с некромантами следовало закрыть раз и навсегда. Если же это была самодеятельность местных князьков и баронов, пронюхавших откуда-то про дверь и решивших на этом навариться, то поголовно вырезанный ограниченный контингент надолго отобьет у них охоту к подобного рода деятельности, а месту придаст славу нехорошего, убив охоту соваться в его окрестности без крайней на то необходимости. Версия с разбойниками не прокатывала — у них не было никаких резонов торчать на одном месте, дожидаясь неведомо кого, кто может нарисоваться сегодня к вечеру, а может и не появиться в течении ближайшей пятилетки. Для работников ножа и топора имелись гораздо более привлекательные места для организации засад.